Дитер летел по коридору как ураган. Если бы на его пути встретилось препятствие, он бы снес его, не задумываясь.

- Андерс! Андерс, блядь!

В самом конце коридора к нему под прямым углом примыкал другой, ярко освещенный, в отличии от того, по которому бежал Дитер.

Только что, секунду назад он видел, как в столпе света мелькнула темная прядь и тут же исчезла.

Андерс никуда не бежал. Он спокойно шел к лифту и, когда уже почти достиг своей цели, услышал позади означенные выше вопли.

Свернув налево, и скрывшись от преследователя за стеной, Томас немного прибавил шагу, что, впрочем, сказалось только положительно на воплощении образа, в который он сейчас вошел.

Красивый, гордый, несколько капризный, но, при этом, абсолютно в себе уверенный.

- Андерс, стой! – голос раздавался значительно ближе. Дитер уже выходил на финишную прямую.

“Ага, счаззз”, - подумал Томас и невозмутимо нажал холодную металлическую кнопку. Табло зелеными цифрами отсчитывало этажи, и Томас уставился на него так, будто перед ним было интереснейшее произведение искусства.

Только бы успеть.

- Андерс! – Дитер едва затормозил, ухватив Томаса за плечо, - Какого черта ты себе позволяешь?

- Болен, я устал и разговор окончен.

- Ты, блядь, сверхзвезда! Меня заебали твои капризы! Пошли работать!

- Я еду домой, - отрезал Томас.

- Нет, дорогой, домой ты не едешь, - глаза Болена угрожающе прищурились, и он накрыл кнопку лифта ладонью. Голос стал стальным и спокойным.

- Я тебе не “дорогой”, - Томас с презрением передернул плечами, и двери лифта распахнулись перед ним.

Дитер, не ожидавший, что Томас успел вызвать лифт, растерялся только на секунду.

Но этой секунды хватило, чтоб Андерс шагнул в кабину и нажал кнопку с цифрой 1.

Двери поползли по направлению друг к другу, но сильные руки разжали их в стороны, и Дитер ворвался в лифт. В этот момент в глазах Томаса мелькнуло что-то похожее на страх. Но он взял себя в руки и, когда двери сомкнулись за спиной Болена, снова потянулся к кнопке, но тут же был прижат к стене и схвачен за оба запястья.

- Руки! – прорычал Болен куда-то в копну каштановых волос.

- Отпусти! Что ты себе позволяешь?

- Андерс, - Дитер снова говорил спокойно и холодно, только теперь в уголках его губ пряталась странная и опасная усмешка, - Это мой вопрос. Это я тебя спрашиваю: какого черта ты себе позволяешь?

Томас попытался вырваться из стальной хватки, но это у него не получилось.

- Не рыпайся, - прохрипел Дитер, и Томас поднял на него горящий взгляд.

Болен смотрел в упор. Холодные серые глаза постепенно становились черными, так сильно расширился зрачок.

“Он наширялся что ли?” - мелькнуло в голове Томаса, и страх пронзил его насквозь, пробежав холодным ручейком от затылка вниз.

Еще один рывок. Еще одна бессмысленная попытка освободиться.

Дитер сжал оба запястья Томаса одной своей огромной ручищей, а другой, скользнув ему за спину, прижал к себе.

- Ну? Попробуешь еще или хватит? – он улыбнулся жестокой улыбкой, в которой читалось едва сдерживаемое безумие. Взгляд Болена был прикован к приоткрытым губам Томаса, который часто неглубоко дышал.

- Что? Душно стало? Да, здесь достаточно тесно. В этом здании есть и более просторные помещения, для приватных бесед.

Губы Дитера были уже опасно близко. Его дыхание обжигало адским жаром. Если бы блондин не поддерживал его своей сильной рукой, Томас просто упал бы к его ногам, лишившись сил.

Дитер, отпустив руки Тома, и, на всякий случай, покрепче прижав его к себе, дотянулся до кнопки с символом “-1”.

- Ты что? Болен! Ты охуел совсем! Куда ты меня везешь?

- Сейчас узнаешь! – Дитер взял Томаса за подбородок и накрыл его губы своими, встретив горячее сопротивление. Андерс не пускал его в свой рот и извивался, пытаясь оттолкнуть.

Белые крепкие зубы сомкнулись на нижней губе Дитера и тот, взвыв и оторвавшись от своей жертвы, влепил Андерсу такую пощечину, что у того зазвенело в ушах.

- Не сметь, сука! – ладонь сомкнулась на пылающих щеках Томаса, заставляя его приоткрыть губы, и язык Дитера практически беспрепятственно вторгся в этот сладкий рот. Забирая, присваивая, насилуя.

Андерс застонал, но сопротивляться не мог. Голова кружилась, и он не был в состоянии сконцентрироваться ни на одном действии.

Болен глубоко и грубо целовал его, а лифт стремительно двигался вниз.

Томасу казалось, что они спускаются в какие-то адские бездны и его держит в объятиях сам Падший Ангел, увлекая с Небес в Преисподнюю.

Они падали в бесконечность. И продолжили свое падение, когда лифт уже остановился.

Дитер выволок Томаса из кабины и тут же прижал спиной к холодной подвальной стене, снова впившись в его губы.

Андерс продолжал стонать, но праведного гнева невинной жертвы в этих стонах почти не осталось. Они становились глубже, громче, бесстыдней.

- Значит “дорогим” ты быть не хочешь? – прошипел Дитер ему в ухо и лизнул мочку.

- Что? – Томас посмотрел на Дитера расфокусированным взглядом, явно не понимая о чем он.

Дитер, не обратив внимания на растерянный шепот, заскользив руками по телу юноши, продолжил:

- Не хочешь быть дорогим, придется быть дешевым. Дешевой шлюхой, которую можно как угодно и где угодно.

С этими словами он схватил Томаса за руку и отшвырнул на мешки с песком, в изобилии сложенные здесь для какой-то хозяйственной надобности.

Андерс вскрикнул и попытался встать, но тут же был распят на этом импровизированном, по случаю подвернувшемся ложе.

- Нет! – он снова, в который раз, беспомощно дернулся, его голос срывался на визг.

- Забудь это слово, детка, - зло усмехнулся Дитер, - Шлюхи такого слова не знают, - его горячие губы скользнули по шее Томаса и мальчик забился под ним. С его губ снова срывались стоны, и Дитер удовлетворенно улыбался, вслушиваясь в них, как в самую прекрасную музыку и наслаждаясь слабостью и беспомощностью своего обворожительного невольника.

- Болен! Ты – животное! - простонал Томас, тяжело дыша.

- О, как мне нравится, что ты это осознаешь, - он рванул черный шелк на груди Андерса, распахнул кожаную куртку и припал губами к сжавшимся темным соскам.

Томас выгнулся и заорал. Он извивался, не то пытаясь ускользнуть от сводящих с ума поцелуев, не то подставляясь им.

- Болен! Извращенец! Отпусти меня!

Дитер засмеялся, и Томасу показалось, что, возможно, тот просто пьян.

- Извращенец? Да глядя на тебя каждый день, Пресвятая Дева стала бы самцом! – Дитер шлепнул мальчика по заднице, и тот коротко вскрикнул и притих.

- Что?

- Блядь, Андерс, “что” - это твое любимое слово?

- Болен, да отъебись ты уже от меня Христа ради, - Томас обреченно поднял глаза, все так же тяжело дыша.

- Герр Андерс, - серьезно сказал Дитер, - вы неправильно употребляете предлоги и окончания, - Ваша реплика должна была выглядеть так: “Болен, да отъеби ты меня уже ради Христа”.

- Не дождешься! – Томас хотел было опять попробовать вырваться, но Дитер снова накрыл его сосок ртом.

- Уверен? – промурлыкал он, пока Томас, пытаясь сдержать возбуждение, всхлипывал и дрожал.

- Да, - глаза Андерса блеснули, в них был вызов, - Да. Ведь я не могу сказать “нет”, - мальчишка прищурился и закусил губу.

- Значит, ты согласен быть дешевой шлюхой?

Эту битву Томас проиграл.

- Дитер… Пожалуйста… Отпусти меня… - взгляд глубоких темных глаз стал умоляющим.

Блондин с хищным наслаждением смотрел на это совершенное лицо, слушал сбившееся дыхание и робкий лепет.

- Нет, Томми. Ты мой. Я никуда тебя не отпущу, - он покусывал грудь и шею мальчика, облизывал каждый сантиметр, будто помечая его как свою собственность. В его страсти действительно было что-то древнее, первобытное, животное.

И Том не мог устоять перед ней.

Дитер почувствовал, как расслабились руки юноши, и рискнул отпустить его запястья, чтобы тут же облапать всего с ног до головы.

Томас покорно распластался под своим мучителем и тихо стонал.

Руки Дитера скользили и трогали везде, и от этого становилось нестерпимо хорошо и …стыдно. И этот стыд возбуждал Томаса еще больше. Он чувствовал себя слабым, и ему это нравилось. Нравилось лежать под красивым здоровенным мужиком, в штанах у которого уже проснулся дикий необузданный Зверь, зная, что тот может сделать с его телом все, что ему заблагорассудится. Нравилось чувствовать эту власть над собой. Парадоксально – но именно в эти минуты полного подчинения, Томас ощущал себя абсолютно свободным. Свободным от целого мира с его условностями и запретами, с его расчетом и трезвостью, с его деньгами и моралью.

Была только вот эта всепоглощающая страсть. Только безумное желание отдаться во власть этих рук, этих губ. Отдаться. Отдаться целиком и полностью. Без остатка. Очертя голову, броситься в эту бездну порока. Навсегда.

Тонкие руки, оплетенные золотыми нитями браслетов, скользнули на плечи Дитера, не то слабо отталкивая, не то робко пытаясь прижать к себе. Томас подался вверх и прижался к широкой груди, чувствуя где-то справа сумасшедшее биение сердца. Его сердца.

- Дитер… - юноша задыхался,- Что ты делаешь со мной?

Вопрос был риторическим, но Дитер ответил:

- Что я делаю? Я тебя лапаю, сучка. И буду делать это, пока ты не заскулишь. А еще, я знаю, что нужно делать, чтоб ты заскулил быстрее.

В следующую минуту куртка Томаса полетела куда-то в сторону, за ней последовала разорванная на груди рубашка, а маленькие пуговицы рассыпались вокруг. Рука Дитера ухватилась за пояс джинсов, и он замер перед тем, как окончательно переступить черту.

Черту, из-за которой они не вернутся прежними.

- Дитер, не надо…- губы мальчика дрожали. Они были такими розовыми, влажными, манящими.

- Ты же хочешь этого, похотливая дрянь, - хрипел блондин, осыпая поцелуями плечи и грудь Тома, - Попробуй сказать “нет”, - Дитер улыбнулся и его язык скользнул по груди вверх, впившись в беззащитно открытую впадинку подмышки.

Голос Томаса переливался трелями, охватывая диапазон от высокого крика, до низкого глубокого стона. Эти трели перемежались тихими всхлипами. Мальчик едва не рыдал от удовольствия, похоти и унижения.

- О, да, моя королева… - Болен не прекращал эту изощренную пытку, вылизывая впадинки, соски, изгибы шеи, ямочку между точеных ключиц.

Волосы Тома разметались, ресницы трепетали, стыдливо опускаясь.

- Ну? Who’s your daddy, мой сладкий? – после этих слов, сказанных с такой интонацией, что покраснел бы камень, Томас окончательно уверился в том, что имеет дело с настоящим Дьяволом.

- Ох! – он захлебнулся вздохом и задрожал сильнее, когда сильная рука дернула джинсы вниз. Потом еще и еще раз, спустив их до последней возможности, обнажив бедра, тонкие, чуть выпирающие косточки, плоский подтянутый живот.

Дитер смотрел на все это великолепие и наслаждался мыслью, что все это принадлежит ему.

- Вечно ты ломаешься, потаскушка, - улыбнулся он, - сейчас я собью с тебя спесь, - Вернее… я выбью ее из тебя… И знаешь чем? – Томас широко распахнул глаза и вскрикнул, а руки Болена судорожно расстегивали его джинсы, - Визжишь? Значит, знаешь, - блондин снова удовлетворенно улыбнулся и резко, обеими руками дернул джинсы вниз, бесстыдно, по-хозяйски открывая, обнажая, освобождая.

Томас зашелся стоном.

- О, Боже… - зашипел Дитер, жадно впившись взглядом туда, где между смуглых бедер покачивался и вздрагивал от напряжения колом торчащий член мальчика, - Андерс, если бы ты снимался в порнухе, ты уже был бы миллиардером, - Дитер едва удерживал контроль над собой. – И стонешь ты сексуальнее, чем поешь…

Томас не знал куда деться от стыда. Он кусал губы, отворачивался, будто желая абстрагироваться от самого себя. От своей наготы. От своего смущения и похоти, будто не веря в то, что это он сейчас лежит под этим жеребцом, практически полностью голый и беспомощный, что это его тело так предательски реагирует на грубые ласки и сочащиеся медом похоти слова.

- Дитер…Пожалуйста…

Болен заметил слезы на длинных ресницах. Он знал что это значит, но продолжал играть со своей жертвой.

- “Пожалуйста” что? – с издевкой спросил он, щекоча кончиками пальцев сосочки дрожащего юноши.

- Ты… Ты знаешь… - Том попытался спрятать лицо в ладонях, но Дитер тут же отвел их в стороны.

- Нет, Томми, ты должен более четко выражать свои пожелания. Возможно, - он сделал акцент на этом слове, - тогда, я захочу выполнить некоторые из них.

- Дитер, не мучь меня, - Томаса начинало ломать, как наркомана, которому давно не приходилось двигаться, а теперь перед ним лежала доза, но он не мог ее употребить.

- Дитер… Пожалуйста… - мальчик задыхался, - Ты же знаешь… я не могу без этого…

Болен поднял брови.

- Без этого? – улыбнулся он, лизнув сосок, Томас вздрогнул, - или вот без этого? – он взял изящную ладонь Тома и накрыл ею свою ширинку, за что был вознагражден таким протяжным стоном, что едва не кончил в штаны.

- О, Дитер! – Том выгнулся и робко погладил его сквозь ткань. Это сочетание похоти и стыдливости, сводило соблазнителя с ума.

- Ну, так как? Без чего не может мой мальчик? Я хочу это слышать. Я хочу знать в подробностях, о чем моя гордая и неприступная королева готова умолять на коленях.

Томас, закрыл глаза, набрал в грудь воздуха и прошептал:

- Без него…

Дитер улыбнулся:

- Конкретнее, пожалуйста…

- Без твоего… - юноша снова умолк. Он весьма смутно соображал что говорит и что делает. Но инстинктивно знал, что если он произнесет это… это заклинание… чары его стыдливости падут, и потом он будет проклинать себя за слабость.

Дитер, выжидая, смотрел на свою жертву.

- Я…я не могу без твоего члена в заднице, Дитер! – голос сорвался на крик, почти на визг и Том закрыл лицо руками, в отчаянной попытке удержаться на краю.

Ответом ему было низкое, почти звериное рычание. Руки его снова были прижаты за запястья. Он хватал губами воздух, заливаясь слезами стыда и неуемного желания. Иногда, юноше казалось странным, что в такие моменты он настолько эмоционально реагирует, но сейчас он не мог анализировать, он мог только мелко дрожать, задыхаясь.

И когда волна бесконтрольного возбуждения захлестнула его, мальчик начал преображаться.

Это преображение Дитер каждый раз наблюдал с замиранием сердца. Ощущения были такими, словно он присутствует при рождении Мира.

Взгляд Тома становился таким томным и распутным, нежная кожа источала какой-то наркотический, пьянящий аромат, будто вдыхаешь запах цветов олеандра. И можно забыться в этом сладком плену. Уснуть и не проснуться, видя бесконечно этот потрясающий сон. Приоткрытые губы были влажными, потому, что по ним все чаще скользил искусный розовый язычок. И, даже если Том опускал глаза, эта показная стыдливость была призвана спровоцировать грубый порыв желания.

О, Дитер знал, что этот ангелочек мог выделывать своим язычком, и сейчас готов был продать душу Дьяволу, только за то, чтоб его ствол оказался в этом порочном ротике.

- Ох! – Томас извивался под ласками блондина. Тот чуть отстранился и, дразня, гладил плечи мальчика, скользил по его груди, дразнил твердые торчащие соски. Все тело Тома трепетало и жаждало ласк, но Дитер старательно обходил вниманием член и яички своего любовника.

- Ох, Дитер.…Умоляю… - руки смуглого красавца прошлись по его телу вслед за руками Болена. Мальчик сам поласкал себе соски, чем вырвал низкий стон из груди Дитера, скользнул ниже.

- Я не разрешал тебе, - с жестокой улыбкой блондин схватил Томаса за запястья и завел его руки за голову, - если посмеешь к себе прикоснуться – будешь наказан, - его губы пили стоны с нежных губ юноши, - будешь выебан в рот. Тебе ясно?

Томас едва не потерял сознание, где-то на его грани вспыхнула картина – подвал гестапо и унтерштурмфюрер Болен* ведет допрос с пристрастием, всласть издеваясь над беспомощным хрупким мальчиком.

- Дьявол! – просто взвыл Томас, желание пульсировало в каждой клетке его тела.

В клетке тела… Да, именно так он себя чувствовал. В клетке этого прекрасного, совершенного тела, чувственность которого была и даром и карой. Тела, манящего на самое дно порока и при этом благоухающего девственностью. В плену своих сумасшедших фантазий, которые Дитер воплощал в жизнь с завидной регулярностью. Нет, Том не просил его чем-то конкретном, но Дитер всегда угадывал его желания. Более того, они всегда совпадали с его собственными. Томас хотел грубости, хотел быть униженным, изнасилованным, развращенным, стыдливым, бесстыдным, умоляющим, защищающимся, покорным. И получал это.

Болену казалось иногда, что он и правда лишится когда-нибудь рассудка, лаская это идеальное тело, полностью владея им.

- Я не слышу ответ! – легкая унизительная пощечина.

- Да..- едва слышный выдох.

- Ты как должна обращаться ко мне, шлюха? – еще одна…

- Да, Господин…Простите, Господин…

- Ох, строптивая дрянь, - усмехнулся Дитер и поднялся, жадно разглядывая обнаженное тело. Джинсы Томаса уже давно валялись у лифта, а белья он не носил. За исключением особых случаев. Оно только мешало. Ему нравилось, когда Дитер, охваченный бесконтрольной похотью срывал с него брюки или джинсы, однажды как-то были еще кожаные штаны, нагибал его где-нибудь в пустом кабинете студии, или ночью, прямо в коридоре, прижимал к стене, и драл так, что из глаз сыпались искры.

- Что же ты не просишь отпустить тебя? Я не держу, - Дитер снял свою джинсовку и развел руками, улыбаясь все той же жестокой улыбкой, - Наверное шлюшка передумала и захотела остаться с папочкой.

Том дрожал всем телом, пока Дитер осыпал это тело восторгами и оскорблениями.

- Красивая сучка. Какая задница! Пока не разъебешь как следует, узенькая, как у девственника.

Мальчик сходил с ума от желания, но он знал, что его жестокий Господин предпочитает продолжительные пытки.

Дитер стащил с себя футболку, обнажив широкую грудь.

Язычок Тома снова скользнул по губам, и юноша выгнулся, позволяя сырому сквозняку тронуть поцелуем свои соски.

- Ох, ты ж, что ж ты делаешь, блядь! Давай, покажи мне себя.

В голове Томаса не было ни одной связной мысли, но он помнил, что Хозяин запретил ему прикасаться к себе.

Мальчик, не опуская рук, развел ноги и чуть приподнял бедра.

- Шире, потаскуха! Давай! Не стесняйся! – Дитер расстегнул свои джинсы и выпустил на волю свой огромный ствол.

- Ох, блядь! – это снова выл Томас, взглянув на ту часть тела Дитера, которая была способна выбить из мальчика душу. Он снова кусал влажные губы и опускал глаза. Потому, что не мог смотреть на это, не смея подняться без приказа своего любовника.

И не смотреть не мог. Его трясло от возбуждения, и Дитер наслаждался муками своего покорного мальчика

Глядя на член своего партнера, Том и сам не заметил, как раздвинул ноги до предела и похотливо приподнимал задницу.

- Ох, сука! – Дитер перебирал рукой свои яйца, - Какой же ты красавец!

Влажные от слез щеки Тома зарделись, но мальчик только начал еще больше извиваться, бесстыдно демонстрируя свою похоть.

- Блядь, хорошо… - Дитер охватил свой ствол, просто шипя от наслаждения, - Покажи-ка мне как следует свою задницу, куколка.

Том уже не мог развести ноги шире и беспомощно бился перед своим мучителем.

- Я сказал, я хочу лучше видеть твою дырку!

Юноша больше не мог сопротивляться этому постыдному желанию, он опустил руки, раздвинул себе ягодицы и приподнял яички, показывая свои прелести этому Дьяволу.

- Ох, еб твою мать! – Дитер сам не понял, как после этого удержался на ногах. Торчащий хер пульсировал в его ладони, и только безумное желание в полной мере насладиться унижениями мальчика, удержало его от порыва наброситься на Томаса и грубо его взять.

Еще не время.

- Мой мальчик посмел ослушаться, папочку…- хриплый шепот Дитера, заставлял Томаса холодеть.

- Но, Господин мой, я… - пролепетал юноша.

Дитер не дал ему договорить.

- Я сказал, что хочу лучше видеть твою похотливую киску, но не позволял тебе себя касаться, - в голосе блондина звенела сталь.

- Простите, Господин, - губы Томаса дрожали.

- Я предупреждал тебя о наказании? – теперь шепот был сладким.

Юноша все так же лежал, раскинув ноги.

- Трогай себя!

Ресницы Томаса взлетели к красивым бровям.

- Сейчас я хочу посмотреть, но ты все равно будешь наказан.

Рука мальчика трепетно прошлась от основания к головке члена. Том прерывисто дышал и тихо постанывал, потом тонкие пальцы погладили яички. Он не мог отвести глаз от здорового ствола Дитера и, облизав кончики пальцев, терзал свои соски.

Болен удовлетворенно прищурился.

- Вот так, детка. Ты же делаешь это, когда скучаешь по папочке?

- Да… - Томасу казалось, что он растает сейчас. Он был на седьмом небе от того, что заставлял его делать Дитер.

- А теперь, иди ко мне. Нет, - безумие блеснуло в серых глазах, - Ползи на четвереньках.

Том едва не спустил, услышав этот приказ. Он глубоко застонал, выгнулся и изящно скользнул на пол, не переставая трогать себя.

- Давай! Делай!

Потеряв окончательно всякий стыд, Томас наклонился и пополз к своему мучителю. При этом на губах его играла такая похотливая блядская улыбка, что одного этого зрелища хватило бы на пару десятков оргазмов.

Мальчик остановился прямо перед Боленом и встал на колени.

- Ты помнишь о своем наказании? – сладко пропел Болен, дроча свой ствол перед самым лицом Тома, едва не касаясь его губ.

- Да, Господин…- в глазах мальчишки просто горели все смертные грехи.

- Повтори.

- За то что я ослушался, я..я должен..я буду…- стыд снова захлестнул этого распутного ангела.

- Что ты там шепчешь? Говори!

- Я буду…выебан в рот…- ангел закрыл лицо ладонями и плечи его задрожали от рыданий.

Лучше бы он этого не делал.

Дитер вцепился в его волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову.

- Убрать руки!

Томас подчинился, и влажная головка тут же коснулась его губ.

- Давай, соси!

- Быть может Господин хочет сначала вот так? – еще не высохшие на ресницах слезы, отражали развратные искорки в глубине темных глаз. Мальчик улыбнулся и, взяв член Дитера в руку, начал щекотать его головку язычком.

Дитер застонал и сильнее сжал шелковые пряди.

- Еще!

- Ммм, - Томас с наслаждением вылизывал пульсирующий ствол, - Да… Я знаю, как папочке нравится.

И этот ротик, который иногда кажется таким невинным, охватил яйца Болена. Юноша сосал их, лизал, доводя мужчину до исступления.

Дитер уже просто орал, даже не задумываясь, что где-нибудь на этаже, или этажом выше, вполне мог дремать ночной охранник.

- Да! Да! Ох, детка! Ты необыкновенная развратная шлюшка! Сосочка моя! Я сейчас кончу!

Том чуть отстранился и, лаская рукой член Дитера, направил его на себя.

Жемчужное семя выплеснулось, и мальчик ловил его губами, подставлял грудь. На сосках зависли маленькие капли наслаждения. Розовые губы блестели от спермы. И он сам, выгнувшись и закричав, пролился, даже не касаясь себя.

- Дитер! – собственная сперма брызнула на остроносые сапоги Дитера, и тот, не выдержав больше, рывком поднял мальчика с колен и впился в его губы, слизывая с них белые капли, размазывая по юной гладкой груди. Томас дрожал и скулил от наслаждения, пока Болен, не нашел в себе силы оторваться от его губ и снова заставить опуститься на колени.

- Ты испачкал меня. Убери.

Болен был уверен, что довыебывался, и сделка с Дьяволом состоялась.

Он был уверен, что, увидев то, что увидел он, гореть ему в аду, но и это слишком маленькая расплата.

Томас, взглянув снизу вверх, робким, испуганным и, в то же время, распутным взглядом, умоляюще сложил на груди руки и склонился к ногам мужчины. Уперся руками в пол. Выгнул изящную спину, приподняв попку и чуть разведя колени. Прогнулся так, что сосками коснулся холодного пола и его розовый язычок скользнул по черной коже, слизывая белую жемчужную жидкость.

- Блядь! – это зрелище, заставило член Дитера снова занять боевую готовность, и по тому, как застонал Том, мужчина понял, что мальчик тоже готов поиграть еще.

- Ммм, - Болен прикрыл глаза,- а теперь я хочу отодрать тебя в задницу. Давай, подставляй дырку! Вставай раком!

Томас, доведенный до безумия всем тем, что они вытворяли тут вместе только что, покорно повернулся, упираясь руками в злосчастные мешки, и самым похабным образом подставил задницу этому жеребцу.

- Дитер, прошу…Пожалуйста.. Засади мне! – он бесстыдно вилял попкой, отведя ягодицу в сторону, и всем своим видом умоляя взять себя, присвоить, унизить, опустить.

- Еще, - хрипел Болен опускаясь позади мальчика на колени, лаская себя, отираясь головкой о его ягодицы, - Давай, шлюха! Проси! – Дитер с силой шлепнул Томаса по заднице и тот вскрикнул.

- Ох, пожалуйста, Дитер… Пощади меня, сжалься надо мной…Я не могу больше… Вставь его мне по самые яйца! – слезы снова катились по нежным щекам.

- На что ты готов ради этого? – сладко проворковал блондин.

- Ох! На все! На все, Ди! – скулил юноша, - я буду твоей вещью, твоим рабом, твоей блядью! Я буду выполнять все твои приказы, только, пожалуйста, выеби меня!

Всё.

После этого Дитеру казалось, он утратил на время способность слышать. Или же все звуки слились в один. Это был стон мальчика, когда мужчина толкнул в его нежную задницу свой поршень.

Он видел и чувствовал, как выгибается под его вторжением юное стройное тело. Как Том сжимает его в себе. Он терял голову, проникая в эту горячую тесноту. Его руки крепко держали Томаса за бедра, насаживая эту порочную задницу. Дитер бился в нее со всей силы. Он парил. Он был Абсолютно Счастлив. А когда к нему вернулась способность слышать, он разобрал среди всхлипов и стонов любовника, слова, слаще которых ни что на свете быть не могло.

- Дитер! Господи! Сильнее! Пожалуйста! Ох, порви меня! Блядь, как хорошо! Еще! Сильнее! Разъеби эту задницу! Любимый, пожалуйста… Я твой. Я хочу быть твоим. Твоим, Дитер!

Оба любовника не могли потом вспомнить сколько длилось это сладкое, порочное безумие. Их крики и стоны сливались вместе, и это была настоящая музыка, достойная слуха Богов.

- Да! – их тела затрепетали на высшем пике наслаждения. Им казалось, что они умерли, растворились в ветре, стали облаками, рассыпались звездами, достигнув самого сердца Вселенной.

Дитер первым пришел в себя и, улегшись рядом на относительно мягких мешках, перевернул Томаса на спину, обняв и покрывая поцелуями его лицо, шею, плечи.

- Мальчик. Мой нежный развратный мальчик. Я так люблю тебя.

- Ди… Дитер… - слабо простонал Том и обвил тонкими руками шею мужчины, - я…я люблю тебя… - он едва дышал.

Теперь руки любовника были такими нежными. Их грубая сила стала ласковой. Том прижался к широкой груди и замер.

Неизвестно сколько бы они так пролежали, если б не ощутимый сквозняк, заставивший их разгоряченные тела быстро остыть.

- Том, а ведь ты так и не понес сегодня наказания, - улыбнулся Дитер.

- Тебе что - не понравилось?

- Мне было безумно хорошо, - Болен поцеловал шатена в губы, - Но ты не сосал.

Томас улыбнулся и пообещал:

- Я отработаю.

Одеваясь, они почти не сводили друг с друга глаз. Дитер завязал разорванную рубашку Тома, лишившуюся пуговиц, у него под грудью и констатировал, что боится не доехать с ним в одном лифте даже до первого этажа, потому, что в таком виде Томас выглядит так распутно, что можно снова утратить контроль над ситуацией. Том только улыбнулся и совершенно непристойно вильнул бедрами.

- Ах ты шлюха, - улыбнулся Дитер и припал к губам Тома, пока тот на ходу надевал куртку.

Лифт так и стоял на минус первом.

Когда они вошли в кабину, Болен снова прижал Томаса к стене и поцеловал, так глубоко и страстно, что мальчик не обратил внимания, как рука мужчины коснулась кнопки с обозначением “23+”.

Теперь это было похоже на Вознесение. Они летели куда-то вверх, и Томасу было уже не важно, что первый этаж остался далеко внизу, на грешной земле.

Сердце заходилось и мальчику казалось, что у него и правда растут крылья. Там между хрупких лопаток, под ласкающими пальцами Дитера.

Когда лифт остановился, и двери бесшумно раскрылись, они еще с минуту стояли, не в силах оторваться друг от друга, а потом Дитер потянул Томаса за руку и вывел его прямо на крышу.

Дневной смог давно рассеялся рыжей огненной пылью, осев на городской асфальт еще на закате.

Над городом в бархатной синеве мерцали звезды и обоим мужчинам они казались крупнее, чем должны были бы быть в это время года.

- И куда ты меня привез? – укоризненно улыбнулся Том, но укорял он не всерьез.

- На Небо! – улыбнулся Дитер, - Куда же еще везти такого ангела?

Под этим взглядом Ангел покраснел, вспомнив, что вытворял в течение последних полутора часов.

- И что же мы будем здесь делать? – рука Тома выскользнула из ладони Дитера, и мальчик сделал несколько шагов назад к краю крыши.

- А что обычно делают с ангелами на небесах? – Дитер медленно двинулся за Томом.

- Ну, полагаю, всячески ублажают, - Томас едва сдерживал улыбку.

- Я согласен, - низкий шепот Дитера завораживал.

Но юноша продолжал отступать, пока не уперся спиной в стальные перила заграждения.

Где-то внизу мирно спал город. А над головой простиралось бескрайнее звездное поле.

Дитер вздрогнул. Ограждение доходило Тому только до поясницы, а тот чуть откинулся назад, убирая с лица волосы.

- Том, я прошу тебя, - Дитер резко подался вперед, но Том сделал предупреждающий жест рукой и еще чуть отстранился назад.

- Томас, прекрати, - прохрипел Болен.

- Боишься что я упаду? – усмехнулся Том, - Тогда прими меры к тому, чтобы этого не произошло.

Посмотрев на растерянного Дитера, Том добавил:

- Привяжи меня.

Дитер подошел к нему ближе и, опустившись на колени, не говоря больше ни слова, выдрал ремень из джинсов юноши, пропустил его чуть выше правого колена Тома по диагонали, цепляя за стальные балки, и крепко стянул. Затем вытащил собственный ремень и так же поступил с его левой ногой. Дитер был уверен, что все сделал отлично, но все же рванулся с места, когда Том, смеясь, качнулся назад, запрокинув голову, глядя в небо.

- Андерс, ты сумасшедший, - прохрипел Дитер, не вставая с колен и расстегивая джинсы Томаса. Тот выпрямился и посмотрел вниз.

- Дитер, а где Ты научился читать мои мысли? – улыбнулся он, отправляя свою куртку в полет на пятигранный бетонный выступ, неизвестно для каких целей торчащий на крыше.

- В твоей постели, Томми, - ответил Дитер, не прекращая своего занятия.

Томас снова покраснел. Да, в порыве страсти он мог орать такое, что потом, готов был провалиться со стыда. Но и это было частью их игры. И он знал, что стыдливость заводит Болена так же сильно, как развращенность.

Том отправил рубашку следом за курткой, как раз в тот момент, когда Дитер освободил его член. И теплый весенний ветер, тут же охватил все тело юноши, будто лаская, будто помогая мужчине довести этого Ангела до вершины наслаждения.

И, в благодарность ветер получил тихий полустон - полувздох.

Теперь дыхание Дитера обжигало его плоть. Блондин приспустил джинсы Тома с бедер и начал нежно, едва касаясь, целовать лобок мальчика, его яички, возбужденный ствол.

Дитер ласкал его руками, и Том снова начал выгибаться, опрокидываясь в небо.

- Ох, как хорошо, Дитер! – мальчик ласкал себе соски. Ему нравилось быть вот таким - полностью беспомощным и полностью свободным. Быть на грани. И тестостерон, и адреналин в организме зашкаливали. В этом был момент эксгибиционизма. Тому нравилось, что они делают это над толпой людей, до которых, впрочем, не было никакого дела. Ему нравилось еще больше, что они делают это под россыпью звезд и звезды смотрят на них. Далекие светлые ангелы.

Том запустил пальцы в свои тяжелые волосы, когда Дитер принял его в рот на всю длину и несколько раз сглотнул.

Крик мальчика пронзил звездную синеву и растаял в ней.

- Еще!

И Дитер делал это еще. И еще. И ЕЩЕ. Пока тело юноши не напряглось, как струна и в горло блондину не полилось горячее семя.

- Ммм, - он проглотил все до капли, едва сдерживаясь, чтоб не набросится на мальчика тут же.

Распахнув глаза после сокрушительного оргазма, Том снова увидел небо. И почувствовал, как Дитер, скользнув рукой по спине, привлек его к себе.

В поцелуе Томас захлебывался от наслаждения, чувствуя свой вкус на губах мужчины.

Край неба начал светлеть.

Болен освободил Томаса от ремней и сразу увлек подальше от ограждений.

Не отрываясь от губ мальчика, Дитер осторожно подталкивал его к пятигранному выступу, на котором лежала одежда Тома.

Прежде, чем опустить любовника на этот алтарь, блондин снял куртку и футболку и бросил их туда же.

Томас сам скользнул сверху. Потянул вниз приспущенные джинсы. Скинул их совсем и лег перед Дитером, широко раздвинув ноги.

- Ох, Том… Какой ты развратный, - зрачки Дитера расширились, он пожирал взглядом это гибкое голое тело.

- Для тебя… - мальчик застонал и приподнял попочку.

Его рука, пощекотав низ живота, охватила член. Опираясь на один локоть, мальчик выгнулся и застонал. Губы его были приоткрыты, и он, не отрываясь, смотрел на блондина, тяжело прерывисто дыша.

- Нравится? – Том улыбнулся.

От этой улыбки у Дитера помутилось в глазах.

- Дааа..- прорычал он и, расстегнув свои джинсы, опустил их до колен.

Томас облизал губки.

- Какой у тебя большой, Ди… - мальчик не переставал дрочить себя, - Такой твердый… Горячий… - он откинулся на спину и руками развел ягодицы.

Дитер взвыл, закусив губу.

- Посмотри.. Посмотри, Ди… Там все дрожит… Моя дырочка так хочет твоего красавца… Вставь его мне… Умоляю… - юноша тяжело дышал, то стыдливо опуская ресницы, то призывно глядя в глаза Дитера.

Дитер опустился на колени между разведенных ног, пропуская через кулак свой стоящий колом член, тяжело дыша, безумно глядя на то, как его мальчик так бесстыдно себя предлагает.

- Шлюха… - прорычал он.

- Дааа…- Томас задрожал, - Твоя шлюха… Какой же ты самец, Дитер! – мальчик громко застонал и закусил губу, потому, что в этот момент, Дитер накинулся на него, упираясь мокрой головкой в самую дырочку.

- О, да! Самец, который ничего так не хочет, как выебать свою самку!

Губы Дитера накрыли поцелуем этот совершенный, стонущий ротик и его ствол ворвался в тело мальчика.

Том вскрикнул и поднял попочку, впуская глубже, шире разводя ножки, принимая его весь по основание.

- Выеби! – закричал он, когда губы блондина оторвались от его губ, чтобы осыпать поцелуями хрупкие, вздрагивающие плечи, - Ох, блядь, сильнее! Еще!

Дитер выпрямился, вцепился руками в ягодицы юноши и начал просто насаживать его задницу на свой ствол. Резко, глубоко, сильно.

- Ааах! – Томас орал в голос, теряя рассудок от этой животной грубости.

Дитер глухо рычал.

Мальчик видел над собой эту белую скалу – Болена, такого сильного, надежного, неистового, чувствовал, как врывается внутрь его здоровый кол. А еще он видел над собой небо, усыпанное предрассветными звездами, и ничего больше в мире нужно не было.

- Потрогай себя, Том… - прохрипел его любовник, и мальчик тут же подчинился.

Сначала облизал кончики пальцев. Тщательно. Чтобы Дитер видел каждое движение его язычка.

Потом влажные пальцы задержались на груди, теребя сосочки. Мальчик выгнулся и со стоном сжал Дитера в себе. Еще и еще раз.

Блондин низко стонал и не сводил глаз со своего любовника.

Правой рукой Томас продолжал ласкать соски, а левая скользнула ниже. Тонкие пальчики нежно перебирали и щекотали яички.

- О, да… - Дитер все резче двигался в этой тесной заднице, - Нравится? Нравится дрочить, когда смотрят? И когда еще ебут при этом.

Руки мужчины сжимали ягодицы мальчика. Каждое слово сопровождалось звонким шлепком ладонью по голой попке. Это было так унизительно-прекрасно.

Томас забился, извиваясь под сильным партнером, который имел над ним полную власть.

- Да…Нравится…- стонал юноша, охватывая свой член правой.

- Аах! Мне кажется, ты не отказался бы сделать это вообще публично, развратная сучка, - Дитер улыбнулся той жестокой и порочной улыбкой, которая сводила Томаса с ума.

- Если только для избранных, - улыбнулся Том, снова облизывая пальцы.

- Оох… И кто же эти избранные? – блондин набирал обороты, заводясь от подобных мыслей еще сильнее.

- Ммм…я пока не знаю…- задыхался мальчик, - Но они должны быть красивы…и…ох! В штанах у них должно быть столько же, сколько у тебя, Ди…

- Ах, ты, блядь!

Пощечина и тут же шлепок по заднице.

- Как заскулила, шлюха… Хочешь публично подставлять свою дырку? Чтобы тебя не переставали лапать?

Томас действительно уже просто скулил от наслаждения.

- Да…Да… Дитер…хочу….хочу как шлюха…на площади… - взгляд мальчика был абсолютно безумен.

Он приподнялся на локте и заворожено смотрел на собственную наготу, на то, как Дитер скользит меж его бесстыдно раздвинутых ног, на то, как изящная рука терзает каменно твердый член.

- Я хочу, чтобы ты ебал меня на глазах у всего мира!

- Ох, ты ж блядь, Мария Магдалина!

Дитер въебывал со всей силы и на всю длину.

Юноша выл под ним. Он ничего не чувствовал кроме проникновения этого Зверя в себя, кроме его сводящего с ума движения внутри. Кроме жестоких и ласковых рук на своей заднице. Кроме тяжести в собственном члене. Желание было таким сильным, что становилось больно.

И когда ствол Дитера выскользнул, мальчик застонал так, будто терпел невыносимую муку:

- Нееет! Дай его мне! Умоляю! Все что угодно, только еби меня!

- Ловлю на слове, - усмехнулся блондин, развернув мальчика лицом к востоку и заставив встать на колени.

Томас покорно выгнулся и чуть раздвинул ноги, не оставляя свой член. Дитер склонился к нему и, разведя ягодицы юноши, начал неистово лизать его.

Взлетела тяжелая волна волос, когда мальчик подставил грудь восточному ветру и подарил ему глубокий стон.

Том стоял на коленях против рассвета и встречал стонами восходящее солнце, а его любовник, вытворяя с этим телом нечто сверхъестественное, заставлял стоны срываться все чаще с красивых порочных губ.

- Дитер! Я сойду с ума! О, Боже! Пожалуйста! – мальчик не знал о чем молить: или о том, чтоб его немедленно взяли снова или о том, чтоб эта сладострастная пытка его похотливой задницы не прекращалась никогда.

- Ох, блядь… Шелковый… - Дитер ласкал спину, плечи, попочку руками.

Нежно касался кончиками пальцев под ягодицами, от чего Томас абсолютно терял контроль над собой и, уронив голову на скрещенные руки, рыдал от наслаждения.

Влажный хер Дитера легко скользнул в уже растраханную им дырочку, и юноша затрепетал, насаживаясь на него.

- О, Ди! Пожалуйста… посильнее…- он кусал губы и задыхался стонами.

- Посильнее что? – снова эта издевательская усмешка.

Но мальчик уже потерял всякий стыд.

- Еби…еби меня посильнее!

И Дитер исполнил эту просьбу своего ангела.

Лаская и наказывая нежную похотливую попку, он выдрал его так, что у мальчишки, в прямом смысле слова, потемнело в глазах.

Но сначала.

Сначала два совершенных тела напряглись на самом пике, в ту минуту, когда ослепительный край солнца показался над горизонтом. Напряглись и вылились в Рассвет, принеся жертву древнему Богу дневного светила. Дитер брал своего мальчика как на Алтаре, и Небо лучами благословило эту жертву.

Ослепительная вспышка света. И падение вверх. В этот струящийся свет.

И очнуться на горячей и влажной груди, крепко прижатым к ней.

Томас понял, что теперь ему не страшно умереть.

*Возможно, данная сцена будет иметь продолжение в виде отдельной истории.