Глава 3.

Франция, Париж, родовое поместье Розенкройц.  

-Отец, как здорово! – Невысокий черноволосый юноша в восторге кружился по огромному, богато обставленному залу, раскинув руки. Слуги сновали туда-сюда, накрывая на стол: вечером готовился большой праздник в честь совершеннолетия младшего сына лорда Розенкройца.

-Все для тебя, мой мальчик. – Немолодой мужчина ласково улыбнулся, наблюдая за сыном. Густые, черные волосы лорда Пьера Розенкройца уже тронула седина, а на лице тонкой паутиной разбегались морщины – но все равно сходство между ним и его детьми было поразительное. На входе в залу замаячила массивная фигура его старшего сына, Луиса. В отличии от хрупкого и женственного Андреаса, старший брат был крепко сложен, высок, и имел мускулы больше подходящие для воина, чем утонченного аристократа. Лорд обернулся, чтобы поприветствовать его, когда заметил за спиной сына еще одну фигуру – это был семейный оружейник и по совместительству кузнец, Мишель фон Дроуфеллар. Пьер сдержал недовольную гримасу – он не любил Мишеля, но свою работу он выполнял отменно, и дружил с обоими детьми пожилого лорда, особенно с младшим, Андреасом – тот сразу кинулся им на встречу. Лорд Розенкройц приветствовал вновь прибывших дежурным поклоном, и, немного помедлив, вернулся в свой кабинет, предварительно поручив дворецкому проконтролировать за него приготовления к празднику. Не успел он приступить к делам, как в комнату вошла его жена Флер с годовалой дочкой на руках. Девочка сразу узнала отца, и радостно что-то пропищав, протянула к нему ручки. Лицо Пьера озарила улыбка – он очень любил свою супругу и детей. Подойдя к жене, он с любовью поцеловал ее руку, и обнял дочь.

-Дорогой, ты пригласил Анну Норт? Она выражала желание придти. – Флер передала ребенка мужу, и присела на краешек обитого красным атласом дивана.

-Я велел разослать приглашения всем, кого ты внесла в список. – Пьер опустился рядом, играя с девочкой. – Как твое здоровье? Служанка сказала, тебе было дурно вчера.

-Я в порядке. Просто не могу позволить себе быть больной в день рождения нашего сына! – Женщина слабо улыбнулась. Она была уже не так молода, и рождение третьего ребенка далось ей с трудом: весь этот год она была очень слаба.

-Я счастлив иметь такую супругу, как ты. Никто не сделал в этой жизни для меня больше добрых дел. – Пьер накрыл своей ладонью руку жены, прижавшись губами к ее щеке.

***

-Луи, тебя уже битый час разыскивает Ханна! Тебе следовало ее предупредить, ей ведь нельзя сейчас волноваться, она на последнем месяце! – Андреас подлетел к брату, обняв его, и укоризненно заглянул в глаза.

-Я сейчас же пойду к ней! Где моя жена, братишка? – Луис провел рукой по его длинным и шелковистым, цвета воронова крыла, волосам.

-В спальне. Я сказал служанкам отвести ее туда. – Андре проводил взглядом спешащего брата, и с улыбкой повернулся к Мишелю.

-Ты рано сегодня!

-Не рад меня видеть? – Мужчина нежно сжал плечо любовника и тряхнул светлыми волосами.

-Скажешь тоже! – Юноша лучезарно улыбнулся. – Смотри, кого отец мне подарил! Никогда еще не видел подобного красавца! – Он потянул друга за руку к окну. На поле возле конюшен мирно щипал траву породистый белоснежный жеребец.

-Ух ты! Вот это да! – Мишель восхищенно присвистнул, рассматривая коня: он был на удивление правильно сложен, и к тому же, поразительно чист даже для господского животного. – Он почти такой же красивый, как ты. – Оружейник отвел с лица Андре непослушную прядь.

-Эй, поскромнее. Мы не одни. – Тот едва сдержал порыв потереться щекой о его ладонь. – Пойдем кататься?

-Пошли! – Кивнул Мишель, и вместе с Андреасом вышел из дома, направляясь к конюшням. Погода была отличная, и вскоре они уже мчались галопом подальше от людного дома и суеты.

“И как только ему удается так грациозно скакать без седла? – В который раз подумал мужчина, любуясь поистине королевской осанкой друга и его развевающимися черными волосами. – Ничего более красивого в жизни не видел.” Сам Мишель с трудом держался на спине рыжего в яблоках коня, изо всех сил сжимая коленями бока животного. Он предпочел бы пользоваться таким гениальным изобретением, как седло, но Андре, не слушая уговоров конюха оседлать лошадь и переодеться в специальную одежду, с разбегу вскочил на коня, и задорно крикнув другу: “Спорим, я первый доберусь до озера?!” – сорвался с места в галоп. Разумеется, Мишелю ничего не оставалось, как последовать за ним.

-Солнце, притормози немного, я больше не могу! – Крикнул оружейник вслед Андреасу, стараясь перекричать шум ветра. До озера оставалось совсем немного. – Ты выиграл!

Но юноша только звонко рассмеялся, и, послав любовнику воздушный поцелуй, понесся еще быстрее. Наконец, оба остановили коней, и абсолютно вымотанные, свалились на высокую траву около берега.

-Андре, ты просто маленький вредина! Однажды ты точно меня угробишь. – Мишель, деланно недовольно ворча, перекатился на спину, пытаясь отдышаться.

-Но тебе же нравится! – Возразил Андреас, подвигаясь поближе к нему. – Ты постоянно вызываешь меня на споры и играешь со мной, как вздумается.

-Так тебе же нравится!? – Вернул ему Мишель, и бодро вскочил. – Большой заплыв! – Он быстро скинул одежду, и кинулся в воду. – Иди сюда!

-Ага, бегу. Я не одет для этого. – Андре смерил его высокомерным взглядом, и задрал нос. Однако, он совершил ошибку: отвернулся, и направился к фыркающим лошадям.

-Хлебом не корми, дай только повыпендриваться. – Буркнул мужчина, подкрадываясь к нему, и приподнимая за талию. Андреас взвизгнул, и, не успев опомниться, оказался в воде. Мишель издал победный клич, и с разбегу прыгнул к нему.

-Ты с ума сошел! – Андре забарахтался, путаясь в навороченном, по последней моде, камзоле. – Мишель, я плавать не умею!

-Было бы, где тонуть! -  Усмехнулся оружейник, подхватывая любовника, и легко покачивая его на воде. – Я на ногах стою.

-Ты выше меня. И вообще, как я теперь домой пойду? – Юноша обвил его шею тонкими руками и весьма чувствительно укусил за ухо.

-Хватит думать о всякой ерунде, малыш. Лучше сними эти свои королевские одеяния, в мокром виде они выглядят жалко, и вообще мне мешают. – Мишель властно поцеловал его в губы, и настойчиво подергал за многочисленные ремешки. – Снимай.

-Легко сказать. Убери руки и поставь меня на землю.  – Почувствовав под ногами твердую почву, Андреас с трудом принялся расстегивать намокшие матерчатые пуговицы. Ткань прилипала к телу, в сапогах было по литру воды – оружейник, по началу просто топтавшийся рядом, принялся ему помогать, но на долго его терпения не хватило, и оставшееся белье он просто разорвал.

-Я же сказал, убери руки! Да что с тобой сегодня? Ты совсем бешенный! – Андре вздрогнул, услышав треск одежды, и чувствуя, как пальцы любовника скользнули между его ягодицами, а низ живота свело сладкой истомой.  

-Я хочу тебя постоянно, и все сильнее с каждой секундой. – Горячее дыхание Мишеля приятно щекотало ухо. – Ты безумно красивый. И то, как ты сначала капризничаешь, а потом стонешь в моих объятьях, заводит меня еще больше. Я бы отымел тебя еще там, прямо зале, но уж слишком сильно твой папаша сверлил нас взглядом.

-Ты развратный до невозможности. – Андреас откинул голову, подставляя требовательным губам друга нежную шею и вскрикнул, когда Мишель медленно вошел в него.

***

Домой они вернулись только под вечер. Андре попытался было незаметно проскочить в свою комнату, но Пьер дежурил возле его двери, и растрепанный, в помятой одежде юноша, вылетев из-за угла, не успел повернуть обратно.

-Где ты был? – Лорд Розенкройц грозно навис над сыном. – Что за вид? Почти все гости уже прибыли, а ты даже не одет!

-Я… я быстро! – Испуганно пискнул Андреас, бочком обходя отца, и проскальзывая в комнату. Там его уже ждали и достаточно быстро привели в надлежащий вид – именинник спустился вниз при полном параде. Им восхищались все. Казалось, Андреаса невозможно не любить – он будто излучал теплый солнечный свет, был приветлив и божественно красив. Многие из гостей, а особенно те, кто видел его в первый раз, были поражены до глубины души и не отрывали восхищенных взглядов от его миниатюрной и изящной фигуры, которая заставляла мысли приобретать вовсе не невинный оттенок, от его прекрасных, ласковых темно-карих глаз, в которых вспыхивали золотистые искорки, когда Андре замечал что-либо забавное, или просто радовался.

Стоило ему только появиться, как все внимание мгновенно переключалось на него: всем хотелось поговорить с ним, прикоснуться, спросить совета. Молодые люди тут же слетелись к нему со всего зала, и уже неотступно следовали за ним везде. Девушки восхищались его красотой, умом и чувством такта – он каждой умел уделить достаточно внимания, юноши – его остроумием и умением подавать себя. Пьер с гордостью взирал на всю картину в целом: все приглашенные нашли себе интересное занятие, никто не скучал. К пожилому лорду то и дело подходили, чтобы сделать какой-либо комплимент – он вежливо улыбался и шутил. Праздник был шумным и долгим: довольные гости разъехались по домам далеко за полночь. Андреас едва доплелся до своей постели – ему казалось, что он никогда еще так сильно не уставал. Он даже не потрудился раздеться и почти засыпал, когда в спальню вдруг проскользнула темная фигура и остановилась около изголовья кровати. Андре почувствовал на своем лице легкие, нежные прикосновения и открыл глаза.

-Мишель?! Боже, как ты сумел пробраться сюда?

-Ну, это было не так уж сложно, - мужчина присел на край постели и улыбнулся. – Я принес тебе подарок.

-Лучше бы ты дал мне уснуть, - Театрально захныкал Андреас. На самом деле он был рад видеть друга и вредничал скорее по привычке. – Это было бы лучшим подарком с твоей стороны.

-Ну, как хочешь. Я пошел. – Мишель старательно сделал обиженный вид, и поднялся.

-Эй, ну ладно, раз уж пришел, давай показывай подарок. – Андре приподнялся, и, потянув его за руку, усадил обратно. На его кукольном личике засияла очаровательная улыбка. Мишель растаял.

- Смотри! – Он аккуратно приоткрыл маленькую резную шкатулку из слоновой кости. На темно-бардовом бархате в мерцании свечей притягательно поблескивало золотое кольцо с ярко-красной каплей рубина и вкраплениями белого золота.

-Какая красота… - Андреас заворожено наблюдал за игрой света на гранях кристально-чистого камня. – Это мне?

-Ну а кому же еще, дурачок? – Мишель с удовольствием следил за его реакцией. Он вынул кольцо и надел его на безымянный палец правой руки любовника. Изящное украшение идеально смотрелось на его хрупкой и маленькой аристократической руке.

-Я люблю тебя. И ничто в мире не способно это изменить.

-Спасибо, родной! – Андре повалил мужчину на спину, и подарил ему глубокий благодарный поцелуй, который растянулся надолго. Мишель на секунду оторвался от его губ, заглянув в его бездонные, любящие глаза, когда в доме, где царила почти полная тишина, раздался громкий, неприятный шум, смешанный с лязгом металла о металл. Оба вздрогнули, и посмотрели на дверь, в которую буквально через три секунды ворвалась перепуганная служанка.

-Господин, просыпайтесь, просыпайтесь! – Она была так взволнованна, что вряд ли заметила оружейника. – По всей округе пожар, бунт! – Громкий лязг раздался ближе. Девушка вскрикнула, и выбежала из комнаты. Глаза Андреаса расширились от страха, он вскочил, и кинулся к окну. Зрелище было ужасным – везде царил хаос: огонь, люди, животные – все смешалось. Отовсюду слышались крики и жуткий, не прекращающийся звон сталкивающегося оружия. Еще несколько минут назад все было так спокойно… Юноша разглядел людей, с которыми сражалась охрана – их лица прикрывали повязки, и дрались они уверенно, слаженно… Это были не просто крестьяне.

-Андре! – Мишель подбежал к нему, и схватил за плечи, развернув к себе. – Иди к матери, слышишь? Из вашего дома есть черный ход, бегите туда! Ты не можешь сражаться, возьмите с собой тех, кого сможете!

-Андре! – В комнату как вихрь ворвался Луи, держа за руку свою жену Ханну, и жестами подгоняя плачущую мать с ребенком на руках. – Бери женщин, уходите из дома! Здесь опасно, это настоящие воины! – Где-то совсем близко раздался страшный крик умирающего человека, на мгновение сердца всех перестали биться, а затем застучали с бешенной скоростью. Луис заметил друга. – Мишель, быстрее, мы их прикроем!

Комнату начал заполнять удушливый дым.

-Я останусь! – Андреас рванулся вперед. – Вы учили меня драться!

-Нет!! – В один голос закричали мужчины.

-Андре, пожалуйста! – Ханна повисла на его руке, захлебываясь в рыданиях. – Я не могу идти быстро, твой брат оставляет меня, прошу, останься ты!

-Подумай о сестренке! – Флер крепче прижала к себе кашляющую девочку, и со слезами смотрела на него.

-Скорее же!!! – Луис резко обернулся, услышав призыв о помощи одного из солдат. – Делай, как я сказал! Твой отец сейчас, возможно, погибает, выигрывая для вас секунды!

-Андре, любимый, слышишь? – Мишель тряхнул остолбеневшего друга, и твердо посмотрел ему в глаза. – Я вернусь, обещаю! Мы все вернемся! – Он коротко и решительно поцеловал его – сейчас уже их тайна не имела значения. – Ну же! Бегите! – Оружейник быстро взглянул на Луи, и они вместе помчались на помощь слугам, уже почти не сдерживающих бунтарей.

-Андреас, идем! – Ханна вновь схватила его за руку. Андре кинул последний, отчаянный взгляд на спины брата и любовника, и последовал за ней, поддерживая мать под руку.

***

-Черт, да кто они такие! – Мишель едва увернулся от смертельного выпада противника, но тот все же оставил на его руке длинную, болезненную царапину и отшвырнул оружейника к стене, неуловимым движением оставляя на его горле рваную рану. Луис попытался помочь ему, но и сам почти сразу оказался на полу.

Друзья были хорошими воинами. Двое против одиннадцати, они продержались почти пять минут.

***           

Огонь… Он был везде. Андреас чуть не споткнулся о мертвую девушку, когда горячие искры подожгли ковер прямо под его ногами. Затрещали деревянные балки, поддерживающие потолок. Ханна и Флер отшатнулись в сторону, пытаясь найти другой выход из узкого коридора, ведущего в подсобки и подвал. Но там их уже ждали: холодная сталь, чудом миновав ребенка, легко пронзила незащищенную грудь женщины. А дальше никто из выживших свидетелей той резни ничего не помнит, кроме одного, словно вырванного из глубин сознания, фрагмента: Андре за мгновение оказался на пути клинка к Ханне, а оставшаяся в живых женщина, подхватив маленькую девочку, отчаянно закричав, бросилась сквозь сплошную стену огня, даже не зная толком, есть ли с той стороны выход.

***

“…Как больно… - Мишель с трудом оттолкнулся от пола, придерживаясь одной рукой за стену, а другой зажимая неглубоко перерезанное горло, из которого устрашающе текла горячая кровь, заливая сильные ожоги. – Неужели все закончилось? Тяжело дышать…” Вокруг никого не было, а весь шум заглушал рев пламени, которое почти полностью закоптило каменные стены и потолок, в то время как на полу догорали последние остатки роскошных ковров. В голове оружейника засела только одна внятная мысль: найти Андреаса, убедиться, что с ним все хорошо. В глазах темнело с каждой секундой, и он двинулся по задымленному коридору так быстро, насколько мог, то и дело натыкаясь на тела мертвых товарищей. Мишель не знал, сколько прошло времени, сознание помутнело настолько, что удивительно было, как вообще он еще может идти. Начались более узкие, грязные переходы, ведущие в комнаты прислуги – здесь мужчина заметил (или ему показалось?) смутные, скрючившиеся силуэты беременной женщины и ребенка, которые, кажется, еще были живы. Огонь отступил дальше, перекинулся на деревянные строения, оставляя за собой смерть и пустоту. Мишель упал на колени, и не вдалеке заметил распростертое тело на полу, одежда которого, не смотря на повреждения, все еще выдавала человека из высшего общества. Андреас… Он еще дышал, широко распахнутыми глазами глядя в почти не узнаваемое от повреждений лицо любовника. Мишель подполз ближе, сжав его тонкие пальцы в своей руке… Попытался позвать по имени, но из горла вырвался только сдавленный хрип, сопровождаемый новым потоком крови, которая смешалась с кровью самого близкого человека на свете – голосовые связки были перерезаны. Тускло, словно прощаясь, блеснуло кольцо… Глаза в глаза. Затуманенные близостью смерти и счастьем, что самый дорогой тебе человек рядом… Вдруг что-то произошло: для обоих словно открылось их будущее. Зрачки неестественно расширились – они видели яркий свет тысячи огней, восторженно ревущую толпу и себя, в странной одежде, на возвышении, куда и было направлено все сияние… И музыка. Удивительная, громкая и завораживающая. А рядом с каждым был его товарищ… его партнер… Тот, кто для него священен. Тот, кто всегда будет находиться поблизости, помогать ему, поддерживать, когда он будет оступаться. Тот, кто будет охранять его, неотступно следуя за ним, и выслушивать. Любить даже со всеми его глупостями. Понимать без слов. Тот, кому открыт доступ в самые сокровенные глубины его сознания. “Теперь все будет хорошо…” – подумал Андреас, глядя в удивительный коридор времени, так внезапно открывшийся им обоим. Раньше они были греками, египтянами, рабами, фараонами и даже жрецами… У каждого была своя судьба, но неразрывно связана с судьбой другого.  

-Обещай, что найдешь меня там…

“Я клянусь тебе, любимый. Найду тебя, чего бы мне это не стоило… ”  

Всполохи уже угасающего пламени на миг осветили две застывшие фигуры, навечно слившиеся в объятии.

Глава 3  

Через прозрачные занавески светило пока еще не сильно горячее утреннее солнце, отбрасывая на стены студии тени аппаратуры. Дитер резко сел на диване, сумасшедшими глазами глядя на Томаса, который находился в таком же состоянии. Растрепанные и сонные, они смотрели друг на друга до тех пор, пока не поняли, что снилось им одно и то же, причем с потрясающей, до мельчайших деталей продуманной реалистичностью.  

Два месяца спустя. Лондон. За пять часов до концерта.

-Ди, я лучше останусь здесь. Меня не тянет на улицу в такой холод. И, к тому же, дождь, а у нас нет зонта. – Томас, по-турецки скрестив ноги, сидел на большой гостиничной кровати, старательно вылущивая гранат. Дитер, вздохнув, застегнул широкую зеленую ветровку и покосился на включенный телевизор.

-Хорошо, отдыхай, я буду ждать тебя через час в концертном зале. Не опаздывай, ладно? Я попрошу водителя зайти за тобой.

-Угу. – Том легкомысленно чмокнул друга в щеку, и продолжил свое занятие.

Дитер вышел на улицу, и сразу накинул капюшон. Дождь лил как из ведра. “А вообще, малыш прав. И чего мне гулять приспичило? Холодно-то как…” – Ди завернул в первый же попавшийся торговый центр, не возвратившись в гостиницу только из вредности. Шмотки его не интересовали. Побродив среди бутиков, Дитер остановился возле витрины со старинными украшениями. Промелькнула мысль, что неплохо было бы купить что-нибудь Томасу, он любит такие побрякушки, а заодно и Эрике, она столько от него терпит…

-Вам что-нибудь показать? – Скучающая молоденькая продавщица с готовностью подскочила к Дитеру, и, приглядевшись, вскрикнула:

-Это вы!!!

Ди скептически посмотрел на нее и пожал плечами.

-Я. Ну, покажи мне что-нибудь симпатичное и не вызывающее. А то здесь все камни такие крупные.... – Он замолчал, приглядываясь.

-Ой, у нас столько всего! – Девушка, глупо хихикая, схватила его за рукав и затащила внутрь. Потом выставила перед Дитером почти весь ассортимент колец и подвесок, при этом все время пытаясь заглянуть ему в глаза.

-А вы дадите автограф? Пожалуйста!

-Если перестанешь смотреть на меня как на инопланетянина и хватать за руки, так и быть, дам. – Дитер повертел в пальцах красивую подвеску и протянул ее девушке. – Вот эта.

Он полез в карман за бумажником, когда его внимание привлекло изящное кольцо с рубином, выглядевшее совсем маленьким и хрупким, по сравнению с остальными, массивными и тяжелыми.

Ди задержал на нем взгляд. В памяти шевельнусь что-то неопределенное и смутное… Будто он уже видел его когда-то и даже держал в руках.

-Покажи-ка мне это. – Он постучал пальцем по стеклу, указывая на кольцо. Продавщица с готовностью выполнила его просьбу и затараторила:

- Оно очень старое, найдено было во Франции, предположительно 17 век… Там какое-то поместье горело, и колечко подарили вроде совсем молодому парню…

Глаза Дитера становились все больше и больше, когда он вспоминал тот до невозможности реалистичный сон, о котором они с Томасом благополучно забыли на следующий день, хотя по началу, конечно, были поражены. Девушка, заметив, как побледнело его лицо, перепугалась и хотела бежать за помощью, но Дитер во время ее остановил.

- Все нормально. Я возьму. – Он положил деньги на прилавок и расписался в блокноте, который девушка ему подсунула. – А ты не знаешь каких-нибудь имен? Ну, кому, например, поместье принадлежало?

Продавщица, с восторгом вцепившись в блокнотик с автографом, помотала головой.

-Фамилия красивая была, немецкая, точно не помню, но что-то связанное с розами… Я новенькая, всего три дня работаю.

-Понятно. Спасибо. – Ему и правда все стало понятно. На автомате выйдя из бутика, Ди достал кольцо, и положил на ладонь, разглядывая. Память услужливо восстанавливала забытые воспоминания из прошлой, так рано окончившейся жизни. “Андреас… - от имени веяло нежностью и любовью, Дитер чувствовал это так ясно, словно произносил его каждый день вместо “Томас”. – Неужели это правда?” Проверить было не сложно. Ди сунул кольцо в карман, и почти бегом направился ловить такси.

***

На сцене копошились музыканты и ассистенты, подключая аппаратуру. Охранники топтались около входа в зал, разговаривая с медиками, которые готовили нашатырь для особо впечатлительных фанатов. Дитер сразу проскочил в служебные помещения и, отыскав гримерку, без стука вошел к Томасу, который расчесывал свои роскошные волосы. Норы, к счастью, в этом туре с ним не было.

-Ди! – Том с улыбкой обнял его. – Что-то ты долго, я уж думал, тебя на сувениры разорвали.

-Было дело, - Кивнул Дитер, вспоминая девушку-продавщицу и таксиста, который, как оказалось, хотел придти на сегодняшний концерт, но не смог достать билет. Затем снял ветровку и, потянув друга к дивану, усадил его к себе на колени.

-Том, помнишь, месяца два назад нам приснился один и тот же сон?

-Ну да. – Томас кивнул, и потерся носом о щеку Дитера. – Такое трудно забыть… Ты это к чему?

-Смотри. – Ди вынул кольцо и надел его на безымянный палец правой руки любовника. Изящное украшение идеально смотрелось на его хрупкой и маленькой руке, притягательно поблескивая в приглушенном свете ламп.

-Какая красота… - Томас заворожено наблюдал за игрой света на гранях кристально-чистого камня. – Это мне?

-Ну а кому же еще, дурачок? – Дитер внимательно следил за его реакцией. - Я люблю тебя. И ничто в мире не способно это изменить.

-Спасибо, родной! – Том подарил ему глубокий благодарный поцелуй. Ди вздрогнул. Их диалог как две капли воды походил на прежний, после которого их счастье оборвалось вместе с жизнью. Томас отстранился, и посмотрел ему в глаза.

-Кажется, я помню. Оно похоже на то, из нашего сна… Да, Мишель? Это было на самом деле?

Дитер с трудом кивнул, прислушиваясь к шуму за дверью гримерки, боясь, как бы там не раздался звук выстрелов или взрыва. А, может, звона металла о металл. Том грустно и ласково улыбнулся.

-Теперь все будет хорошо. У нас есть будущее.

-Да… Я сдержал слово. Нашел тебя.

И, внезапно, они снова увидели в глазах друг друга коридор времени. Они шли сквозь века, держась за руки, не разнимая их не на миг.

-Наша любовь не умрет. Мы не умрем. Никогда. И всегда будем вместе…