Он налил вина и развернулся, чтобы выйти. Но, дойдя до двери, вдруг решил вернуться, подошел к столу и взял бутылку. Зачем лишний раз потом ходить? Оглядел кухню. Она была идеальна, идеальная кухня, как с обложки какого-нибудь журнала по интерьеру. Дизайн, дорогая мебель, дорогая посуда. Подвешенные над столом бокалы просто сверкали чистотой. Да, все просто здорово: идеальная кухня, идеальная жизнь.

Ему 41 год. У него есть 200 кв. метров жилплощади, своя студия, красавица жена, ребенок… он так хотел ребенка! Наверное, с того момента, как первый раз влюбился, с того самого момента он и мечтал о детях. И вот сейчас у него сын. Чудесный малыш. И это самое дорогое, что у него есть. Не деньги, не карьера, а этот маленький человечек, который говорит: "Папа!", улыбается и смешно сопит, когда засыпает.

41 год. И все мечты сбылись. Все, о чем мечтал, все чего желал в 21, уже есть. Почему же тебе так тоскливо в этот вечер в твоей идеальной квартире?

Клаудия уехала к своим родителям на выходные, и забрала с собой Александра и Шерри. Шерри обожает Александра. Когда этот белый "кусок ваты" увидел, что креслице Алекса переезжает из детской в машину, она подняла такой лай, что не было никакой возможности заставить ее заткнуться, кроме как взять вместе с креслицем. А вот Томаса было решено не брать. То есть, он сам решил не ехать. Во-первых, потому что его уже достала мама Клаудии. Во-вторых, потому что ему очень хотелось остаться одному и подумать. Просто подумать и побыть одному. Клаудия не настаивала на его участии в поездке, она почувствовала, что так надо, и уехала одна. Улыбнулась, сказала, что раз папочка такой вредный, то ему не достанется бабушкиного пирога с клюквой (жалость-то какая), поцеловала его и уехала.

Томас вернулся в гостиную, растянулся на диване. Дорогом диване, который конечно же безупречно вписывался в обстановку его гостиной. Он смотрел на бокал, который держал за самую кромку, в бокале красиво переливалась красная жидкость. Кстати, сухое испанское, его любимое.

Нда, и что же теперь делать?

А он то чего хочет? А с другое стороны, его вообще кто-то спрашивает? Ему еще никто ничего не говорил. Еще. Вот именно, что ЕЩЕ. Он слишком хорошо знает Дитера. Двадцать лет знакомства. За это время можно кого угодно узнать, а Дитер, что ни говори, не граф Калиостро. Хотя тоже, придурок еще тот.

Томас победил. Победил по всем статьям. Обыграл на 100 очков вперед. Но… Но, ни тогда, когда выходил из здания суда, улыбаясь и раздавая автографы, ни сейчас, сидя на диване в своей идеальной гостиной, он не испытывал удовлетворения. Он вообще ничего не испытывал, кроме грусти и боли. Знаете иногда душевная боль настолько сильная, что она перерастает в физическую, сливается с ней, и тебе становиться тяжело двигаться, тяжело дышать. Или это просто душат слезы? И только один вопрос, одна мысль… "Почему?!"

Почему он так поступил? Почему вылил на него всю эту грязь? Хотя вопрос, в общем-то, дурацкий. Вопрос достойный тринадцатилетней девочки, которую бросила ее первая любовь. А он взрослый человек. Человек, который, не смотря на всю свою "идеальную" жизнь повидал многое. Двадцать лет в шоу-бизнесе. Так что, в людях-то разбираться он умеет. И лгать он тоже умеет. Но не об этом сейчас разговор.

В общем, он знал, что можно ожидать от Дитера. Особенно, после того как вышла первая книга, и мир узнал много нового о Каролине, Вероне, Наддель, Норе и других.

Норе. Нда, но о том, что Ди собирается "опустить" Нору ты знал еще до появления книги, сам корректировал эти куски. Конечно, было не очень приятно, но запретить ему ты все равно не мог, а так хоть углы немножко сгладил. Да и после вашего с ней разрыва особо теплых чувств к первой жене ты не испытывал. Так что откровения Дитера о Норе тебя не очень задели.

Книга кстати получилась…ну, каждое высказывание нужно делить на два (как минимум). Но народу понравилось. Ну и черт с ним. Его то, Ди не тронул, даже назвал "маленьким принцем". "Маленьким принцем!!!!!" Представляете?!

Томас хихикнул и расплескал вино. Но улыбка быстро сошла с его губ. Он поставил бокал на столик и закрыл лицо руками. Да уж, маленький принц… Нечего сказать. Да ты на этого принца столько дерьма вылил, что даже самый большой принц захлебнется! А маленький… а маленький просто утонет.

Так-то, Томас, допрыгался? Ты что не знал, не догадывался? Ты же его знаешь как облупленного!

Нет, не знал! Не знал… Просто не думал, что это будет так…

Концерт…полный зал… аплодисменты,…а потом эти слова… Слова, что группы больше нет, что это последний концерт, что мы все решили… Мы!? Я наверно выходил куда-нибудь… И судя по его последней книге, выходил скорее всего чтобы поесть или чтобы украсть у него миллиончик другой… Интересно, куда я их дел? Наверное, все пропил…или проел? Хотя, спасибо тебе Дитер, есть после твоей книги, мне расхотелось, и не только есть. Наверное, мне расхотелось жить. Что-то сломалось.

Нет, сломалось еще на том концерте. Ты даже представить себе не можешь, чего мне стоило не закричать! Это был удар, Ди! Настоящий удар! Молодец, попал в цель! Попал и, кажется, сам испугался своего удара. Но ты же у нас крутой! А где собственно бутылка?

Томас налил еще вина. Сделал пару глотков. Нет, все-таки, это хорошее вино…

А какого труда стоило, после этого чертова концерта, отвечать на вопросы журналистов. Говорить, что все в порядке, что так и надо…

За что, Дитер? Почему ты это сделал? Потому, что слава вскружила голову. Потому, что ты решил, что ты самый крутой, самый лучший и справишься без меня. Потому, что тебе надоела группа. Или потому, что я - единственное на чем (или на ком) ты еще не зарабатывал? От этой, последней, мысли Томасу стало совсем не по себе.

Да и важно ли, почему? Ты это сделал, а я ехал по трассе и плакал. Да, представь себе, я плакал. Плакал не потому, что меня оскорбили, оклеветали. А потому, что это сделал ты!

Я никогда раньше не плакал из-за того, что обо мне писали. По-настоящему, даже расстраивался не всегда. А сколько обо мне гадостей писали, сам знаешь. Но ты? Кто угодно, но только не ты. Ты. Я вообще не очень доверчив к людям (20 лет в шоу-бизнесе), но тебе я верил. Сначала верил потому, что ты старше и умнее (?), потом просто по привычке. А потом? После того…когда мы снова стали работать вместе. Наверное, я тогда стал верить тебе как… как … другу? Томас грустно улыбнулся. Да уж, в чем только сам себе по пьяни не признаешься! Другу… Я всегда хотел быть тебе другом Ди, и мне казалось, что это взаимно… Господи, какой бред! Этот человек пытался уничтожить меня, а я думаю о дружбе с ним!

Но, как ты там говорил Дитер? "Не тот проиграл, кто упал, а тот, кто не смог подняться?" Так вот, я поднялся! Выиграл суд, я записал диск, снял клипы. Короче, веду полноценную творческую жизнь! Вот!

А вот у короля поп-музыки дела, судя по всему, не очень. Музыкальная карьера стоит, теле карьера не заладилась, дом обокрали, какие-то проститутки пишут о тебе откровения, выяснилось, что и в группе все эти годы пел не ты (вот новость-то), а еще и свет твоих очей, Эстефания, к другому уходит. Томас припоминал все, что слышал о Дитере за последнее время. И не одной приятной новости. К своему удивлению все это не вызывало у него злорадства. К тому же, Томас знал, как Дитер любит Эстефанию, и знал, что, значит, обмануться в человеке, которому доверял. Ах, Дитер…Дитер… Скажи, тебе в последнее время не приходила мысль, что тебя бог наказывает? А мне приходила.

Хотя в свете последнего высказывания Ди (о котором Томас и собирался подумать), то приходила.

В своем последнем интервью Болен сказал, что не должен был писать все это про Томаса, что он сожалеет, и что у него просто очень вспыльчивый характер. Скажете: стандартные отмазки, после проигранного дела? Нет, Томас слишком хорошо знал Дитера. Знал, что последует дальше. И точно знал, что он пошлет Болена куда подальше. Такое простить нельзя. Хватит, поиграли уже! Жуль Верн хренов! Ты перешел черту Дитер… Перешел, и пути назад нет! Пойми, нельзя просто сказать извини и все забыть! Нельзя! Нельзя… Но мне так не хватает твоих голубых глаз…