| новости | чтиво | ссылки | гостевая | форум |
ГастролиАвтор: Incurable & Operator Gimme 609Предупреждение: стеб, глупость, PWP. Аннотация: МТ на гастролях по Германии. Примечание: Если сначала кому-то вдруг покажется, что это нормальный фик, предупреждаем - на самом деле это полный изврат, просто, может, вы до него еще не дочитали :)... Время: 1986 г. 17. Чем быстрее Дитер приближался к Томасу, тем скорее улыбка сползала с лица последнего, и, когда он приблизился почти вплотную, Томас закрыл дверь прямо у него перед носом. Дитер поморщился, сперва намереваясь взломать дверь, но потом решил, что доставит этим Инге немало приятных минут, она и так уже наверняка заходится от злорадства, и решил для начала действовать мирно. Он подошел к двери в номер Томаса и прошептал в замочную скважину:- Том, пожалуйста, открой мне. Против ожидания дверь сразу отворилась, и Томас появился на пороге с таким же скучающим видом, разве что без стакана. Дитер аккуратно отодвинул его и зашел в номер, плотно прикрыв за собой дверь. - Том, прости меня… - За что? – спокойно поинтересовался Томас, даже не глядя на него. - Как это за что? – Дитер слегка удивился. – За Фредди, конечно. - А-а… За Фредди… За Фредди прощаю. - Том, что случилось? – осторожно спросил Дитер. – Я в чем-то еще виноват? - С твоей точки зрения, наверное, нет, - Томас пожал плечами. - А с твоей? - Какая разница? Ты никогда не будешь чувствовать, как я. - Том, я люблю тебя. - Это не новость. - Том! – Дитер схватил его за плечи, встряхивая, но Томас постарался аккуратно освободиться из его объятий. – Ну, что, в чем я еще виноват?! Я готов все признать и за все извиниться! - Чтоб только трахнуть меня еще в свое удовольствие? - А в твое удовольствие? - Мое удовольствие чисто животное. Как ты там сказал – «сука во время течки»? - Я сказал «самка». - Ну, какая разница. Это детали, Дитер. - Том, ты обиделся, мальчик мой? Ну, извини, я порой не контролирую себя, когда занимаюсь с тобой любовью. - Теперь у тебя возможность заняться аутотреннингом. Я тебе дам время на это. - А больше ты мне ничего не дашь, Томми? – спросил Дитер голосом наказанного ребенка. - Больше ничего. Иди, Дитер. - Слушай, я обещаю, что не буду приставать к тебе, просто не прогоняй меня. Я хочу побыть с тобой, а не сидеть один в пустом и холодном номере. - Холодном? - Ну, это я образно сказал. - Ничего с тобой не случится, - равнодушно сказал Томас, чмокнул его в щеку, приподнявшись на цыпочках, и добавил: - Спокойной ночи, милый. - Том, представь, вот вернемся мы домой, я – в Гамбург, ты – в свой Кобленц, мы будем сидеть каждый в своем углу и вспоминать каждую секунду из тех, что идут сейчас, в этот момент. Как ты думаешь, ты будешь жалеть о том, что выгнал меня? - Не буду, - жестко сказал Томас. - Ты уверен? - Не нужно отвлекать меня разговорами. Я уже собираюсь спать и не хочу, чтобы ты мне мешал. - Я не буду мешать, малыш, - настаивал Дитер. - И я хочу побыть один. Это понятно? - И что ты собираешься делать один? - Не то, что ты подумал. Мне уже достаточно на сегодня. - Не думаю, что тебе может быть достаточно. - Хорошая вещь – самообман, Дитер. Если тебе приятно так думать, то пожалуйста. А, если недостаточно тебе, в коридоре можешь зацепить Инге. Минуту назад она на всю гостиницу орала, что хочет тебя, и вряд ли успела передумать, Томас смотрел ему в глаза с какой-то едва заметной насмешкой. Дитер собрался в очередной раз бить себя в грудь и доказывать, что Инге его не интересует, но сумел остановиться и почти спокойно сказал, даже с улыбкой: - Малыш, ты прекрасно знаешь, что говоришь полную чушь. Хочешь задеть меня, обидеть? - Конечно, я же садист. Я получаю от этого удовольствие, - сразу согласился Томас. Был момент, когда он решил, что полностью протрезвел, но сейчас, произнося эти слова, заподозрил, что, наверное, еще нет. - Да нет, Томми, ты, скорее, мазохист. Ну, может, не на 100%, но заметно. - Думай, что говоришь, Дитер. И вообще – убирайся из моего номера! - Если ты меня выгонишь, я сяду у тебя под дверью и буду сидеть там до утра. Пусть все видят. - И кто из нас мазохист, Ди? - Ты, конечно, - улыбнулся Дитер. - А ты - голубой, - выпалил Томас. - Нет, это ты голубой. А я нормальный мужик. - Нормальный? Это смешно, Дитер. Насчет «мужик» не спорю, но у тебя же на лице написано, что ты извращенец. - У меня на лице написано, что я классный парень, готовый тащиться за каждой юбкой. А вот на твоем прекрасном личике, маленький, каждый идиот углядит левую ориентацию. - Что, даже ты сразу углядел? – ехидно спросил Томас. - Представь себе. Когда я тебя увидел, то долго не мой прийти в себя. Но к тебе ж подступиться даже страшно было, тем более, что я понятия не имел, что бы я с тобой делал, даже, если бы посмел. - Да ты у нас наивный скромный юноша, как трогательно, Дитер. И как же ты догадался, что делать, когда зажал меня между микшерным пультом и тумбочкой? - Как тебе не стыдно, Том, разве ты не помнишь, что тогда ты дал мне по морде, изобразил оскорбленную невинность, обвинил меня во всех смертных грехах, объявил, что на этом наша совместная работа закончена, рассказал, какой ты правильный и нормальный, как любишь свою Нору, что всякие гадости чужды твоей чистой и добродетельной натуре, и при этом твои чудесные глаза так гневно сверкали, и вообще ты был так убедителен, что я даже поверил. Мне стало так неловко и страшно, что ты уйдешь, но потом я заметил лихорадочный румянец на твоих смуглых щеках, заметил, что тебя бьет дрожь, малыш, и вот тут я понял, что между нами стоит только твоя скованность, неопытность и страх. - Что, сразу и понял? Прямо тогда? – недоверчиво нахмурился Томас. - Задолго до того, как ты закончил толкать свою речь. Я даже не сомневался. Сказал то ты все верно, и лицо тебя, как всегда, не подвело, но со своим телом ты справиться не смог. - Я тебе не верю. Чего ж ты так долго ждал тогда, если даже не сомневался? - Не знаю, - Дитер пожал плечами. - А я знаю. Ты в это время изучал соответствующую литературу, чтобы знать, что куда засовывать. - Да нет, малыш. Я боялся трогать тебя, чтобы не сломать тебе жизнь. Я знал, что ты очень хочешь, но считаешь, что это недопустимо, что твои моральные устои не позволяют. А стоило попробовать, и все полетело бы к черту, и виноват был бы я. Так оно и получилось. - И теперь тебя совесть мучит? - Бывает. Хотя… Я же доставляю тебе удовольствие, по сравнению с которым осознание своей добропорядочности просто ерунда. - Это неправда, Ди. Осознание своей добропорядочности – тоже сильно приятная вещь. - Приятнее, чем мой язык в тебе? - Пошляк. Я серьезно. - Я тоже. Они уже вместе сидели на полу: Дитер – прислонившись к двери, а Томас – к стенке, вытянув ноги на всю длину и явно не замечая, как по ним скользит взгляд Дитера. - Подожди, если ты потом боялся сломать мне жизнь, то почему сначала такая мысль не посетила тебя? – поразмыслив, поинтересовался Томас. - Поначалу я еще не успел влюбиться. Ну, понимаешь, я решил, что это мое обычное желание затащить кого-то в постель, кого-то, кто внешне понравился мне. Я же всегда так раньше поступал: нравится телка – вперед, ее чувства меня мало занимали. - Значит, мои чувства тебя тоже мало занимали? - Ну… В том случае с микшерным пультом я просто хотел тебя трахнуть. Это потом я сел и подумал, что произошло. Прости, малыш, красивых ребят очень много, но я не только не хотел никого из них трахнуть, эта мысль, даже если бы и пришла в голову, то показалась бы мне дикой. А тебя я хотел так, что у меня крыша уехала полностью. Вот тогда я и заподозрил, что здесь что-то другое. - Ты думаешь, что таких красивых ребят, как я, много? – обиженно спросил Томас. Его клонило в сон, философские рассуждения Дитера, его тихий скрипучий голос приятно убаюкивали его, и смысл воспринимался только частично. - Я имел в виду вообще. Таких, как ты, нет. Твоя внешность совершенно уникальна, малыш, и те мелкие недостатки, которые есть, только подчеркивают ее. - У меня нет недостатков, - сонно пробормотал Томас, уютно устраивая голову у Дитера на плече. - Ну, ладно, так уж и быть, нет, - согласился Дитер, осторожно гладя его волосы. - Вот видишь… - Что я должен видеть? Томас не ответил, и Дитер, прислушиваясь к тихому сопению у себя под ухом, понял, что он спит. Дитер осторожно поднял его на руки, положил на постель, постягивал одежду и укрыл одеялом. При этом Томас только тихо прошептал «Ди», даже не открывая глаз. Его кожа была приятно прохладной, пахла чем-то теплым и терпким. Дитер уткнулся лицом в его волосы и еще долго не мог заснуть, сочиняя мелодии, которые к утру растворятся в воздухе. Томасу снова снилось. Что он занимается любовью в Дитером, и он даже успел подумать, что это уже слишком, такое ощущение, что они больше ничего не делают, а только трахаются с утра до вечера и с вечера до утра. Наслаждение было острым и сильным, оно разбухало электрическими шустрыми мурашками, добиралось до кончиков пальцев. Хотелось кричать, но, как и в большинстве снов, получались только слабые стоны; бедра наливались тяжестью, и от напряжения их сводило судорогой. Он проснулся сразу, мгновенно, подскочил на постели, едва дыша, и понял, что Дитер сосет у него, медленно и сильно зажав свой в кулак. Томас наклонился, стал гладить его лицо и влажные горячие губы, плотно обхватившие его. - Томас, автобус через полчаса, - послышался чей-то голос из-за двери. – А завтрак уже ждет. Томас обхватил его голову руками, зажмурившись. Дитер продолжал, мышцы на его руках в спине вздулись, и Томас нежно царапал их ногтями, стараясь дышать тихо и глубоко, чувствуя, что осталось чуть-чуть, вот, почти уже… И вдруг Дитер отпрянул, облизывая губы, причем Томас абсолютно точно знал, что кончить не успел. - Что, малыш, идем на завтрак, - весело сказал Дитер. - Ди, - задыхаясь, прошептал Томас. – Дай мне кончить… - Но мы опаздываем, ты же слышал. - Пожалуйста, Ди… Я не могу так… - Я тоже не успел, но что поделаешь? - Ты издеваешься, Ди. Не нужно. Я прошу тебя… - Доедем до Франкфурта, и там я исполню любое твое желание, мой маленький, - Дитер уже вскочил и натягивал джинсы. - Нет, Ди, дай мне сейчас! – Томас бросился к нему и начал стягивать с него джинсы, которые тот едва успел надеть. Дитер хотел было что-то возразить, но, когда увидел выражение лица Томаса, слова как-то сами застряли у него в горле, тем более в это время Томас сам засунул его в себя. - Ди, трахай меня, - Томас буквально повис на нем, обхватив руками его шею и насаживаясь на него. - Мы опоздаем… - пробормотал Дитер. - Завтрак, автобус – все к черту!.. – Томас обхватил его еще и ногами. – Ты спрашивал… когда-то… на что я… способен… ради того… чтоб ты… засунул… его в меня… - Томас задыхался от резких и решительных действий Дитера. – Так вот… на все!.. Абсолютно на все… Дитер почувствовал, что Томас уже на грани, его живот напрягся, он слабо стонал, в упоении закрыв глаза. Тогда Дитер нашел его губы, прильнув к нему глубоким поцелуем, и не давая ему не только стонать, но даже дышать. Томас попытался увернуться от его поцелуев, но Дитер не дал ему такой возможности, буквально через пару секунд почувствовав, что Томас кончает ему на живот. Но он и тогда не вынул свой из него, несмотря на все попытки того вырваться, зная, что Томас испытывает ни с чем не сравнимое наслаждение, когда при этом чувствует его в себе. Дитер отпустил его только тогда, когда все закончилось, и осторожно опустил его еще вздрагивающее тело на постель. Затем широко развел его ноги в стороны и принялся с упоением вылизывать каждую частичку его вновь возбуждающейся плоти, в который раз теряя голову от его изумительного вкуса. Томас открыл глаза, глядя на него с восторгом и любовью. - Ди, я не представляю, как я мог бороться когда-то за свою добродетель… А ведь это пустой звук в сравнении с тем, что ты даешь мне сейчас… И ведь я хотел тебя долго, мучительно, по ночам просыпался от того, что представлял, как ты берешь меня… А на утро приходил в студию, смотрел на тебя, как ни в чем ни бывало, и делал вид, что ничего не происходит. Только, касаясь тебя как бы невзначай, получал такой электрический разряд по всему телу, что сам удивляюсь, как мог устоять на ногах. Какое счастье, Ди, что ты разбил все мои комплексы, мою нерешительность и самообман. А боялся я на самом деле только одного – что ты не хочешь меня, что для тебя это просто очередная забава, либо вообще откажешь, либо поиграешься и выбросишь, когда полностью испытаешь новые ощущения… Дитер посмотрел на него с улыбкой, потом снова провел ему языком между ягодицами и попробовал засунуть его в отверстие. Томас вскрикнул, напрягшись, тело его покрылось испариной, а ногти вонзились в ладони. - Да, да!.. Еще!.. – закричал он, кусая губы и изворачиваясь от особо сильного проникновения языка Дитера. - Ну, что важнее: добропорядочность или мой язык в тебе? – проговорил Дитер, на секунду оторвавшись от него. - Всунь его туда, всунь!.. - Ну?! - Твой язык, конечно… - пробормотал Томас, извиваясь. Дитер снова наклонился к нему, но тут за дверью раздался какой-то шорох, и голос Луи прокричал: - Дитер! Блин, на завтрак вы уже опоздали, но ведь автобус не может ждать! Томас судорожно вцепился в его волосы, боясь, что вот сейчас Дитер послушает Луи и снова покинет его. - Луи, я занят, - проговорил Дитер, не выпуская Томаса из своего рта. - Ты что, совсем рехнулся?! Кхе-кхе, - Луи закашлялся от перенапряжения. - Придумай что-нибудь, Луи, будь другом! Скажи, что Томасу стало плохо. «Неудивительно, что ему стало плохо. Совсем его затрахал, старый козел! И как только этот бедный хрупкий ребенок выдерживает его грубое насилие и полное отсутствие элементарного воспитания? – подумал Луи, но от двери отошел». А несчастный бедный хрупкий ребенок в этот момент метался на постели, хватая ртом воздух, и орал: «Еще, еще, еще, Ди, еще!!!» На улице начался дождь. Едва выйдя из гостиницы, Томас почувствовал холод и пожалел, что не набросил куртку. Дитер, идущий рядом, энергично помахал рукой фанатам и приветливо заулыбался. «Если бы вы знали, - подумал Томас, - чем он занимался 10 минут назад, чем я занимался 10 минут назад, вы бы не то, что у гостиницы стоять, вы бы и музыку не смогли бы слушать». Думать об этом было больно, и Томас понял, что добропорядочность не стала для него пустым звуком, и никогда не станет. - Что-то ты бледный совсем, Томас, - сказал Луи. – Если этот идиот сильно наезжает на тебя, ты говори, я дам ему по голове. А то он же не соображает ничего, его нужно почаще строить, чтоб меру знал. - Не волнуйся, Луи, - улыбнулся Томас, - все нормально. - Ты поговори, поговори мне здесь, - загремел Дитер на Луи. – Не лезь к нему, понял? Пошли, нужно обсудить пару технических вопросов. Пусть ребенок поспит. - Так ты ему что, даже поспать ночью не дал? – ужаснулся Луи. - Это не твое дело, что я ему дал и что не дал, и чтоб я больше не слышал от тебя ни слова по этому поводу. Говорили они, хоть и эмоционально, но достаточно тихо, и скоро Томас уже не мог разобрать ни слова, потому что они отправились в другой конец автобуса. Томас спрятал руки в карманы джинсовой куртки Дитера, которую тот набросил на него, заметив, что он дрожит от холода, откинулся на удобном мягком сидении и принялся наблюдать за несущимся за мокрыми стеклами пейзажем. Мысли путались, но спать не хотелось. Он уже собрался было пойти взять себе кофе и заняться булочками, которые Дитер успел прихватить утром из ресторана, когда на соседнее сидение сел Фредди, вежливо спросив: - Можно, Томас? - Ну… да. Ты что-то хотел? – удивился Томас. Он несколько смутно помнил вчерашний вечер, и, если сам факт какого-то разговора с Фредди еще отложился в памяти, то что конкретно было сказано, находилось в непроглядном тумане. - Ну, я хотел спросить о той записке… Я боюсь у Дитера спрашивать, он так наорал на меня вчера, - начал Фредди. Томасу показалось смешным, что кто-то боится Дитера, которым он мог вертеть, как хотел, но он не позволил себе улыбнуться. - Ты сказал, что записка адресована тебе. Я просто хотел услышать подтверждение, что она не имеет никакого отношения ни к Луи, ни ко мне. - Фредди, эту записку дурацкую мне сунул в карман какой-то сумасшедший фанат, я ее выбросил в неудачном месте, где ее и нашел Луи, умудрившись на ней что-то нарисовать. - Но Дитер сказал… - Дитер был не в курсе дела и сказал тебе первое, что пришло ему на ум. Ни ты, ни Луи здесь ни при чем, - четко ответил Томас, размышляя, что же еще вчера он успел наговорить на пьяную голову. - Спасибо, Томас, у меня аж на душе полегчало, - выдохнул Фредди. - Да не за что. Ты не знаешь, там в чайнике кипяток есть? - Да был еще. Слушай, а еще - Ты вчера сказал, что… ну… Что-то типа «почему ты боишься таких элементарных вещей»… Что ты подразумевал под этим? - Подразумевал? Ну, я уже не помню, фраза вырвана из контекста. Наверное, я имел в виду, что все люди разные, и не стоит принимать близко к сердцу всякую ерунду. Обычно истина оказывается настолько банальной, что в нее просто трудно поверить, а всякие малореальные выдумки, даже неприятные, на деле более приятны и интересны. Думаю, именно это я имел в виду, - с умным видом заключил Томас. - Ага. Понятно, - растерянно кивнул Фредди. Он ни слова не понял из пространной речи Томаса, но ему было неловко в этом признаться, а уж переспрашивать – тем более. И он очень сильно удивился бы, если бы узнал, что Томас даже приблизительно не представлял, о чем говорит, а просто использует свой обычный принцип: много, умно, неконкретно и, главное, о чем – непонятно. Все-таки одна навязчивая мысль продолжала беспокоить Фредди: - А зачем же все-таки Луи приглашал меня в номер к себе вчера вечером? Томасу он уже порядком надоел, ему не нравилось, когда кто-то посягал на его территорию, и он решил поскорее отделаться от бедолаги. - Послушай, Фредди, почему тебя так беспокоит эта тема? Мне кажется, что у нормальных мужчин такие мысли не возникают, и к ним никто не пристает. Фредди посмотрел на него испуганно: - Да, Томас, тебе хорошо рассуждать. Ты ведь не попадал в подобные ситуации! - Разумеется, - ответил Томас, и глазом не моргнув. Если бы Дитер слышал этот разговор! Но Дитер появился несколькими минутами позже, и при виде Фредди лицо его исказилось яростью. - А ты что здесь делаешь?! А-ну, вали отсюда! Фредди еще не успел сообразить, чем вызвано подобное обращение, как Томас промурлыкал, обращаясь к Дитеру: - Ди, принеси мне кофе. И я хочу шоколадку! Фредди ошарашено посмотрел на них, но, встретившись глазами с грозным взглядом Дитера, быстро ретировался. Дитер мгновенно плюхнулся на его место. - Том, ну, где я тебе возьму… - недоуменно пожал он плечами. - А это уже не мое дело. Скажи, чтоб остановили автобус. - Но мы ведь опаздываем! Томас смерил его взглядом своих черных прищуренных глаз, и Дитер молча встал и направился в сторону водителя. Томас посмотрел ему в след, думая о том, какое счастье, что Судьба столкнула их вместе, что послала им любовь, запутанную, нереальную, такую, от которой сжимается сердце… После десятиминутных пререканий с водителем, с криком, угрозами и применением грубой физической силы (как последний аргумент, Дитер просто схватил его за воротник и начал трясти что есть силы) тот был вынужден сдаться и открыть дверь. К этому моменту как раз подоспел Луи. - Дитер, ты что, сбрендил? У нас нет времени! - Пошел вон! – прорычал Дитер, отодвигая его от выхода. - Нет, ты подожди! – продолжал орать Луи. – Я тебе не Фредди, что меня можно отбросить ногой, как нашкодившего кота. Я хочу знать, что происходит. Дитер уже вылез из автобуса, но Луи последовал за ним. Подойдя к ближайшему ларьку, Дитер закупил все шоколадки и все конфеты, а также печенье, вафли и все остальное, что, на его взгляд, могло понадобиться Томасу, упаковал это в большой пакет, приобретенный здесь же, и повернулся, напоровшись на изумленный взгляд Луи. Слова буквально застряли у того в горле, и он молча пошел за Дитером обратно в автобус. Водитель продолжал кричать, что теперь они уж точно опоздают, и ему на HANSA голову открутят, хотя он совершенно не виноват, но при виде Дитера предпочел благоразумно заткнуться. Дитер в сопровождении Луи, изумленно идущего следом, подошел к Томасу, положил ему пакет на колени и с каким-то даже умилением произнес: - Кушай, маленький! - А кофе? – недовольно спросил Томас, даже не заглянув в пакет. - Ой, прости, я забыл. Сейчас принесу, - Дитер с готовностью понесся в другой конец автобуса, где находился чайник и банка с кофе. Луи сел на свое сидение и, обернувшись, сообщил Томасу: - Знаешь, ты единственный человек в мире, который может строить Дитера. - Строить? Его построишь… Себе дороже будет, - пробурчал Томас, усиленно роясь в пакете, только бы не смотреть в глаза Луи. К счастью, Дитер вернулся очень быстро, плюхнулся на соседнее сидение и протянул Томасу большую дымящуюся чашку. - Что это? – ледяным тоном поинтересовался Томас. - Как это? – опешил Дитер. – Кофе, как ты просил. - Это – кофе? – продолжал возмущаться Томас. – Я люблю черный крепкий вареный кофе, без сахара и без сливок, в маленькой кофейной чашке. А ты что мне принес? - Малыш, ну, пойми, кофеварки здесь нет, только растворимый, и чашки только такие, других нет, - с бесконечным терпением оправдывался Дитер. - Ладно, давай, - Томас разочарованно забрал из его рук чашку. – И проследи, пожалуйста, за тем, чтобы здесь было кофеварка к тому моменту, как мы будем снова садиться в этот автобус в следующий раз. - Хорошо, малыш, - Дитер попытался коснуться его волос, но Томас уклонился. Луи присвистнул и отвернулся. Украдкой наблюдающий за всем этим Фредди вжался в свое кресло, боясь, что его интерес будет кем-то замечен, и совершенно не представляя, что ему думать по поводу увиденного. - Ди, мне так надоели эти переезды, эти автобусы, гостиницы, - сказал Томас, хрустя чипсами и тоскливо глядя в окно. - Ну, что сделаешь, малыш…Работа у нас такая, - Дитер попытался вытащить из пакетика чипсину, но Томас дал ему по руке. - Не лезь. Хочешь чипсы – возьми в кульке. Там еще есть. - Я хочу из твоего пакетика. - Обойдешься. Дитер наклонился и лизнул его соленые пальцы, потом зубами вытащил из пакетика чипсу, измазав в соли и крошках нос, и красочно сжевал ее. Если бы Фредди увидел своего шефа а таком виде, он бы не поверил своим глазам, но он не мог наблюдать картину со своего места. - Ты совсем в детство впадаешь, Ди, - улыбнулся Томас и, оглянувшись по сторонам, слизнул с его носа соль. Этого Фредди тоже не видел. Он лихорадочно перебирал в уме все прочитанные детективные книги – а было их немало – вспоминая многочисленные методы расследований, описанные там. Зародившаяся в его сознании мысль так озадачила его, что ко всему остальному пропал вкус – и к пиву, и к женщинам, и к ТВ, и к музыке, и даже к ужастикам. На ум сразу стали приходить идеи о скрытых микрофонах и видеокамерах но его мастерская осталась дома, в Гамбурге, а покупать такие вещи было для него слишком дорогим удовольствием. Но во времена Шерлока Холмса, сказал он себе, не было никаких видеокамер и микрофонов. Фредди выпрямился в кресле и стал напряженно думать. И первое, что он понял, это то, что в этом ответственном деле ему нужен сообщник. Вот только где его найти? И как объяснить ситуацию? Ведь в этом тонком деле прежде всего нужна осторожность. Но не успел он как следует пораскинуть мозгами, как Бог сам послал ему выход из положения. Прямо над своим ухом он услышал вкрадчивый шепот: - А что это ты, Фредди, так на шефа засмотрелся? Фредди вздрогнул от неожиданности и оглянулся: прямо за его спиной находилась Инге, и губы ее кривились в презрительной ухмылке. - Да не смотрю я в ту сторону, с чего ты взяла? – попытался оправдаться Фредди, слегка струхнувший от того, что его застали на «месте преступления». - Правда, и тебе их отношения кажутся странными? – продолжала шептать Инге, никак не прореагировав на его шаг к отступлению. - Ничуть, - как можно более убежденным тоном заявил Фредди. - Неужели? – брови Инге в притворном изумлении взлетели вверх. – Я уже не меньше пяти минут наблюдаю, как ты буквально пожираешь глазами эту сладкую парочку. - Я задумался о своем и… - Чего ты боишься, Фредди? Тебе ведь действительно очень интересно. Доверься мне, - прошептала Инге ему чуть ли не в самое ухо. – Ну?.. - А в чем именно я должен тебе довериться? – осторожно поинтересовался Фредди. - Ты хочешь знать правду? Да? Можешь не отвечать, я и так знаю. Тебя удивляет тот факт, что Болен остановил автобус ради того только, чтоб накупить всякого дерьма своему смазливому дружку? А потом еще и за кофе понесся без единого слова возражения. - Ну… - Ты хочешь отомстить своему шефу за его грубость и хамство в отношении подчиненных? - Не совсем так… - начал было Фредди. - Хорошо, назовем это по-другому. Ты хочешь его слегка проучить, чтоб он не зарывался в дальнейшем. Так? - Почти. - Вот и прекрасно. Значит, мы договорились. - А что нужно делать? - Для начала: медленно пойди как бы к Луи обсудить какой-нибудь технический вопрос, по дороге заинтересованно поглядывая в окна на противоположной стороне, а, проходя мимо, как бы невзначай брось взгляд в их сторону и посмотри, чем они занимаются. - А обязательно идти к… Луи? - Чего ты боишься? – Инге искренне удивилась. – Он нормальный мужик, с ними не заодно. Проверено, мин нет, - Инге усмехнулась, показав ряд белоснежных зубов. - Только тебе-то это зачем? – пробормотал Фредди. - Из любви к искусству. Люблю открывать людям глаза на очевидные вещи. И еще ненавижу всякие аномалии. - А что ж здесь аномального? - Ты что, с луны свалился? Не догоняешь? Иди, полюбуйся! Фредди поднялся со своего места и нерешительно двинулся между рядами, одновременно страшась и любопытствуя взглянуть на Дитера. Еще не преодолев и половины пути, он понял, что застать шефа на горячем на этот раз не получится: Дитер был полностью поглощен подсчитыванием доходов от турне; вооружившись калькулятором, блокнотом и ручкой, он выводил на бумаге какие-то таблицы и малопонятные значки, показавшиеся Фредди китайской грамотой. Он даже удивился поначалу, как музыкант может разбираться во всех этих презренных финансовых штучках, но потом вспомнил, что Дитер по образованию экономист, что романтика, как понятие, наверняка чужда ему и давно погребена под завалом из желания загрести побольше денег и досчитаться до последнего пфеннига. Ему почему-то не пришло в голову, что Дитер, как продюсер и менеджер группы, просто обязан все подсчитать, а, может, Фредди и не знал об этом. Фредди перевел взгляд на Томаса. Томас, расслабленно откинувшись в кресле, что-то слушал в наушниках, явно отсутствуя в этом измерении. Фредди для вида налил себе кофе и вернулся на свое сидение. - Ну? – поинтересовалась Инге. – Что так быстро? - Ничего. Болен подсчитывает бабки, а Томас слушает музыку. - Ну, ничего. Здесь нечего рассчитывать на серьезные результаты. Не все сразу, мальчик мой, - задумчиво заметила Инге. – У нас еще будет время. Она тепло и нежно улыбнулась и потрепала длинными пальцами его челку. Не то, чтобы Фредди был скромным мальчиком, но такие женщины обычно не удостаивали его даже мимолетным взглядом, поэтому он почувствовал себя весьма необычно от внимания своей великолепной сообщницы, кроме того, желание докопаться до правды возросло в нем до недосягаемых высот. |