Глава № 64.

Томас помимо своей воли и чуть ли не впервые в жизни почувствовал растущее раздражение по отношению к Дитеру. А ведь действительно убил бы, если б узнал!.. Дитер возомнил, что он является его полной собственностью, что он не имеет права ни на малейшую человеческую слабость, только Норе пока еще скрепя сердце разрешается прикасаться к нему, причем даже ее мало-мальски прилюдное выражение любви вызывает у него бешеную злобу. И все это в то время, как сам Дитер гуляет напропалую с кем хочет и когда хочет. Глухое раздражение перешло в открытую злобу. Казалось, если б Дитер сейчас прикоснулся к нему, он бы точно сказал все, что думает. В это время в дверь отчаянно забарабанили, и Дитер недовольно выкрикнул:

- Ну, кого там черт принес?!

- Дитер, открой! - Томас ясно различил требовательный голос Луи.

- Этого придурка еще не хватало, - пробормотал Дитер, но дверь все-таки открыл.

- Ты спятил, Болен! - заорал Луи прямо с порога. Видимо, он очень быстро бежал и совершенно запыхался.

- Во-первых, не ори - Томас спит, - грубо оборвал его Дитер. - Ну, какого черта?!

- Это ты сказал Клаусу, чтоб он увольнялся?

- А он что, адвоката нанял в твоем лице? - усмехнулся Дитер.

- Дурак ты, Болен! - в сердцах высказался Луи. - Просто я сидел в приемной у директора, туда как раз и пришел Клаус и попросил у секретарши бланк заявления на увольнение, мотивируя это твоим указанием.

- Вот, козел! - выругался Дитер почти беззвучно и уже погромче добавил: - Ну, и что?

- А то, что ты себя возомнил, видимо, директором HANSA, совершенно забыв о том, что он не твой подчиненный и что не ты его взял на работу. Директор взял его по рекомендации одной очень солидной фирмы.

- Плевал я на его рекомендации!

- Не думаю, что ты также ответишь директору, а он, думаю, не замедлит связаться с тобой. И чем тебе парень так насолил?

Как бы в подтверждение его слов опять надрывно зазвонил телефон.

- Да! - снова рявкнул Дитер в трубку. - Соединяй! - проговорил он уже более мягко и через минуту: - Слушаю, господин директор. Кто велел увольняться? Я? А, ну, да, кажется, говорил, господин директор, - голос Дитера звучал почти спокойно, но его лицо в то же время медленно покрывалось багровыми пятнами. Томас с растущим ужасом наблюдал за ним, отогнув край своего одеяла. Он знал, что Дитер в гневе способен на все, что угодно. Директор, видимо, что-то начал объяснять Дитеру, трубка была плотно прижата к его уху, и слышно ничего не было, но, послушав его не более минуты (для Дитера и это было много!), он все же не выдержал:

- Либо я увольняюсь, господин директор, либо он! Выбирайте! В чем он виноват? Да он нарушил свои служебные обязанности! Какие? Бросил господина Андерса одного посреди дороги ночью! Откуда я знаю, почему! Уж не знаю, какие у него были на это причины! Что?! - лицо Дитера еще больше побагровело. Он даже слегка отвел трубку от уха, и Томас явственно услышал:

- Я распоряжусь, чтоб ему был сделан строгий выговор, предварительно выяснив, конечно, причины его поступка. Если все, как вы говорите, господин Болен, он будет примерно наказан, будьте уверены. Он получит строжайшие указания сопровождать господина Андерса везде, я повторяю, совершенно везде, господин Болен, даже в пределах его собственного дома, вы будете совершенно удовлетворены, - Томас почувствовал, как у него оборвалось сердце, видимо, Дитер ощущал примерно то же самое, только по совершенно другим причинам. - И еще, - продолжал директор, - я хотел бы услышать эту историю из уст самого господина Андерса. Где он?

Томас еще сильнее вжался в диван, будто бы это могло его спасти от неприятного объяснения.

- Кто? А, Томас… Он очень плохо себя чувствует.

- Что с ним? Он не может разговаривать?

- Не знаю… - Дитер, по-видимому, соображал, что бы ответить поправдоподобнее. - Он заболел, наверное, температура, только-только уснул…

- Дитер, дай мне трубку, - скорее потребовал, чем попросил Томас, с трудом усаживаясь на диване.

Дитер с тоской посмотрел на трубку, явно не желая с нею расставаться, но все же протянул ее Томасу.

- Герр Андерс слушает, - отчетливо произнес Томас.

- Я так понимаю, что вы слышали наш разговор с господином Боленом, или, по крайней мере, в курсе происходящего, господин Андерс. Я, естественно, хотел бы услышать ваше мнение, если вы будете настаивать на увольнении вашего телохранителя, я буду вынужден поступить согласно вашему желанию. Так, господин Гольдман действительно грубо нарушил свои предписания, оставив вас одного ночью посреди дороги?

- Нет, господин директор, он ни в чем не виноват, - тихо, но явственно произнес Томас.

- Значит, он…

- Я сам потребовал, чтобы он оставил меня.

- Но он ведь даже вам не подчиняется!

- Я заверил его, что со мной ничего не случится. Да и расстались мы не на пустынной дороге, а невдалеке от особняка моих старых друзей.

- Это, конечно, несколько оправдывает его, хотя и…

- Я не хотел бы, чтоб его наказали из-за меня. Он всегда безупречно справлялся со своими обязанностями.

- Ну, если вы настаиваете… - совсем растерялся директор. - Но господин Болен…

- Я сам улажу дело с господином Боленом, - Томас старался не смотреть в его сторону, уже представляя, что "улаживать дело" ему придется очень и очень долго.

- Я могу не вызывать господина Гольдмана?

- Конечно, господин директор.

- Я всегда уважал вас, господин Андерс, как человека, безусловно, рассудительного.

- Спасибо, господин директор.

- Всего хорошего, - директор явно вздохнул с облегчением.

- До свидания.