Глава № 12.

Томас с отчаянием посмотрел, как несколько раз повернулся ключ в замке, и обреченно опустился прямо на пол. И зачем, зачем только он в очередной раз поверил этому чудовищу?! Зачем он связал с ним свою спокойную размеренную жизнь, где все обожали его: родители, брат, сестра, потом жена - все они готовы были носить его на руках, при этом сдувая каждую пылинку. Томас мысленно проклял тот день, когда впервые увидел Дитера. Если б только он смог вырваться из этого плена, из этого мира иллюзий, из этой бесконечной пугающей самой своей сказочностью сказки! Но эти руки, сильные и нежные, успевающие за секунды пробежаться по всему телу легким бризом, эти губы, ищущие и дарящие...

Стоп! Томас сам удивился, как в такую минуту подобные мысли еще приходят в голову. Ей-богу, сейчас он был готов убить Дитера, растерзать его на мелкие кусочки без малейшего сожаления. Боль в саднящей щеке и еще большая боль от обиды и унижения, от того, что Дитер в очередной раз добился своего, от собственной беспомощности и бессилия раздирала душу, а слезы, никого не спросясь, сами бежали по щекам, перебираясь на согнутые локти и заканчивая свой бег, попадая в пушистый ворс ковра. Томас интуитивно растирал их ладонями вместе с так тщательно наложенной еще утром косметикой. Конечно, безвыходных ситуаций не бывает, есть еще окно. Но куда идти без одежды, без денег? Сейчас он точно смахивает на дешевенького мальчика из ночного клуба или даже на девочку. А, впрочем, какая разница? Этот негодяй все предусмотрел - куда он пойдет без денег?! В шкафу-то, конечно, есть еще, не такой он дурак, чтоб все носить в кармане, но не ломать же этот шкаф! Можно только представить, что подумает о нем вся эта благопристойная публика, если увидит его сейчас. И конец их с Дитером легенде! Плевать, конечно, на нее, эту чертову легенду, но что подумают конкретно про него? Не слишком ли много "голубых" на квадратный метр объявилось за последнее время? И вазу разбивать уже поздно… Томас зарыдал навзрыд, уткнувшись лицом в колени.

Тихий шорох возле двери привлек его внимание.

- Тони, тебе не скучно? - услышал он, как всегда, насмешливый голос Люка, прозвучавший сейчас лучшей музыкой в мире. Вот оно, спасение! У него-то наверняка есть второй ключ, и даже ключ от шкафа, да к тому же он в курсе всех "событий", от него и скрывать-то ничего не нужно.

- Заходи, - проворковал Томас как можно более елейным голоском, быстро растирая слезы вместе с тушью по щекам. На секунду у него даже промелькнула мысль, а не отплатить ли Дитеру той же монетой, изменив ему с первым встречным, но его самого это ужаснуло. Ну, кто, кто может сравниться с Дитером… Опять!… Надо немедленно остановиться.

- А что мне за это будет? - невинным голоском осведомился Люк. Вот паршивец - догадался-таки, что его просто-напросто заперли, или, скорей всего, подсмотрел и подслушал, как обычно. Ну, все равно, лишь бы любой ценой вырваться отсюда!

- Я тебя поцелую, - выпалил Томас.

Ключ в замке повернулся, и - вот она, свобода! - на пороге появился сияющий Люк.

- Ну?

Томас чмокнул его в щечку (внутренне пересилив себя, но сейчас он был готов купить свободу любой ценой. Или… почти любой ценой).

- Мы так не договаривались, - разочарованно протянул Люк.

- А мы как-то конкретно оговорили условия? - наигранно удивился Томас.

Люк окинул его взглядом с ног до головы.

- Да уж, бурно вы время проводите. Твой любовник вылетел как бешеный, странно, что он еще никого не убил, впрочем, может, уже и убил. Вы что, подрались?

- Послушай, ты зачем сюда явился?

- А ты как будто не рад?

- Бог мой - почему?!

- И тебя, якобы, не заперли? - уже с сомнением переспросил Люк. Томас понял, что еще сможет обмануть его. Правда, ему совершенно не хотелось играть и всякое напоминание о Дитере вызывало у него почти физическую боль в сердце, но нужно было крепиться.

- Заперли, чтоб никто не украл.

- А чего у тебя тушь потекла?

- Ну, какой же ты любопытный! Тебе еще рано знать о подобных вещах, - таинственным голосом произнес Томас.

- А зачем вы сюда этого педика приволокли, Руди? Впрочем, пардон, ты и сам такой же.

- Если это так плохо, то чего ты сам так настойчиво стремишься им стать? - Томас окинул его насмешливым взглядом.

- Я уже передумал, - гордо отпарировал Люк.

- Да? А почему ж ты так поспешно открыл дверь, когда я пообещал, что поцелую тебя, а потом еще и начал болтать про какие-то условия?

Люк на минуту даже растерял вой самоуверенный вид, так и не найдя, что ответить.

- Ладно, мальчик. У тебя есть еще один ключ от шкафа, а то наш сломался? - Томас решил идти напролом, ведь в любой момент мог объявиться Дитер.

- Нет.

- Врешь, у Роберта должен быть. Ведь от двери есть запасной, должен быть и от шкафа.

- Пусть твой любовник высадит дверь своим…

- Чем-чем? Мы еще и такие слова знаем? Ну, ты, дружок, явно зациклился.

- Ладно, я пошел.

Томас понял, что сегодня явно придется чем-то пожертвовать. Не хотелось иметь дело с малолеткой, но выхода не было. Томас положил ему руку на плечо.

- Люк, дружок, не будь врединой.

Глаза Люка заблестели.

- А что мне за это будет? - повторил он свой коронный вопрос.

Томас посмотрел на него отрезвляющим взглядом, явно говорившим, чтоб на многое не рассчитывал. Люк потупился, а Томас приподнял его лицо и, глядя ему прямо в глаза и как бы гипнотизируя его, медленно произнес:

- Сейчас ты мне принесешь ключи от шкафа и ключи от машины Роберта, и при этом никому ни слова, и чтоб тебя никто не видел. Понял? Иди! - в назидание к словам влажные губы Томаса скользнули по его губам, и он слегка подтолкнул его к выходу.

Люк двинулся как сомнамбула и действительно появился через несколько минут, держа в одной руке ключи от шкафа, а в другой - от машины, и молча уставился на Томаса. Томасу даже стало жаль его: наверное, ребенок до сих пор никогда не целовался, уж тем более с мужчиной.

Томас открыл шкаф, достал оттуда рубашку, ботинки и деньги, секунду посмотрел на чемодан, но решил не связываться с лишним грузом, злорадно подумав, как Дитер будет кататься по его вещам в бессилии, рвать их на мелкие кусочки и терзать до бесконечности, потому что тело, когда-то согревающее их, уже не будет ему доступно. Томас еле заметно подавил вздох. Потом он посмотрел на Люка. Тот глядел на него умоляюще.

- Тони, поцелуй меня, пожалуйста.

- Ладно, иди сюда. Закрой глаза, - весь вид его вызывал жалость. Но, стоило Томасу приблизить к его губам свои, как перед ним словно в тумане возникло лицо Дитера, кричащее, молящее: "Пожалуйста, не делай этого! Пожалуйста!!!" Томас встряхнул головой, чтоб отогнать видение, открыл окно и выпрыгнул на балкон.

* * *

Люк не врал, когда описывал Томасу поведение Дитера, а, наоборот, даже, возможно, приукрашивал события. Дитер ворвался на кухню с видом разъяренного медведя, которого посмели потревожить во время зимней спячки, и все сокрушая на своем пути. Он отшвырнул метким ударом ноги стул, несвоевременно попавшийся ему на дороге, а следом набросился и на Руди, имевшего неосторожность подкатиться к нему со слащавой улыбочкой. Он схватил его за шиворот и отбросил в сторону пинком под зад, причем самым цензурным из всего потока его речи, выплеснутой на беднягу, было:

- Ты еще здесь, чертов гомик?! Катись, чтоб я тебя больше не видел!

Руди обиженно всхлипнул, забившись в угол, Роберт от удивления выронил нож, которым до этого чистил картошку, а Барби, как обычно, испуганно захлопала глазами, спрятавшись от гнева шефа за спину своего друга. Люк, быстро сориентировавшись в ситуации, тихо выскользнул за дверь.

- Видимо, его жена неаккуратно обошлась с ним, - предположил Руди из своего угла, и, оглушенный ревом Дитера "Что?!!" был бы, наверное, сию же минуту зверски убит, если бы на пороге не появился Джо, окончательно пришедший в себя и решивший, как и подобает истинному мужчине, расставить все точки над "і".

- А-а, ты еще здесь, мерзкий ублюдок! - зашипел он, в свою очередь, на несчастного Руди. - И ты еще посмел на меня наговаривать всякие гадости в присутствии моей жены и моих друзей?!

- Да прикончи его, - посоветовал Дитер, у которого явно чесались руки и которому было без разницы об кого утолить этот зуд.

Роберт схватил Джо за руки с криком "Перестань!", Руди, воспользовавшись минутной паузой, шмыгнул в окно, крикнув на ходу Дитеру: "Ты со мной не расплатился!", а Джо, вырвавшись, погнался за ним. Но Дитеру уже было не до Руди.

- Эй, толстуха, - обратился он к Барби, - где тут у вас приличная бутылка водки?

Барби часто-часто заморгала, почувствовав, что сейчас расплачется от незаслуженной обиды.

- Дитер… - начал было Роберт.

- А ты так и подохнешь вечным девственником! - и Дитер громко зажал собственной остроте.

В дверях показался мистер Мейсон, на ходу напяливая очки.

- Молодой человек, возьмите себя в руки! У вас молодая супруга…

- К черту, старая вешалка, - перебил его Дитер. - Где водка?! - заревел он и, не дожидаясь, пока у всех троих пройдет столбняк, начал бесцеремонно рыться по шкафам.

- Дитер, что случилось? - опять попытался вмешаться Роберт, а мистер Мейсон добавил:

- Вот оно, воспитание современной молодежи. Я всегда догадывался, что на немцах плохо сказались идеи фашизма.

Дитер уже не обращал на них внимания. Он извлек наконец-то из холодильника искомую бутылку, емкостью не меньше, чем пол-литра, и радостно опрокинул ее себе в глотку.

- Может, что-то случилось, и он расстроен? - пискнула из своего угла Барби, но ей пришлось сразу же пожалеть о своих словах.

- Молчи, сука! - рявкнул Дитер и, плеснув остатки водки прямо на очки попытавшемуся было снова встрять между ними мистеру Мейсону, медвежьим шагом, пошатываясь, отправился вон из кухни.

Теперь у него было одно желание, отуманенное алкоголем, - явиться поскорее к Томасу и оттрахать его как последнюю шлюху, чтоб он больше не никогда не смел "зарываться" и пытаться "строить" его, Дитера, величайшего композитора и певца и вообще классного мужика, которому равных нет и быть не может. Дитер представил его нежное тело, которое он сейчас будет терзать, сколько ему захочется, без всяких прелюдий и лобызаний, и его дикие крики от боли и наслаждения, и плотоядно ухмыльнулся. От волнения или от избыточной доли алкоголя он чуть было не сломал ключ в замке (Люк предусмотрительно запер дверь), но все же, вдоволь провозившись и уже собравшись вышибить замок, наконец-то открыл дверь. Его поразила удивительная тишина. Все еще не веря своим глазам, он распахнул дверь в ванную, затем заглянул под кровать, и в итоге остановил растерянный взгляд на приоткрытой двери шкафа. С быстротой молнии он ринулся к нему, боясь расстаться с последней надеждой, но увидел так и не тронутый чемодан с вещами и тут только заметил отсутствие рубашки и ботинок, которые были сегодня на Томасе. Произошло что-то невероятное - он все же нашел способ уйти. И нигде ни записки, ни полслова, хотя бы последнее "прости" - в поисках этого маленького знака внимания Дитер перерыл вверх дном всю комнату. Злоба, ярость, внезапно отпустили его, а щемящая пустота заполнила сердце, и он в бессилии повалился на кровать, уткнувшись лицом в полотенце, оставленное Томасом после их последнего занятия любовью и еще хранившее (как хотелось Дитеру верить) остатки его тепла, разрыдавшись, как последняя девчонка - первоклассница…

Прошло минут десять, которые показались Дитеру вечностью, т.к. он совсем потерял представление о времени, как он поспешно вскочил, пронзенный внезапной мыслью: "А вдруг еще не поздно его вернуть?" Дитер вылетел в коридор, даже не потрудившись закрыть за собой дверь, и кинулся к стоявшему во дворе "Мерседесу". Как хорошо, что ключи у него в кармане! Быстрее в аэропорт - не так уж часто летают самолеты в Германию, и все еще можно спасти. Перед глазами прыгало, как в плохом телевизоре, но это не помешало Дитеру выкрутить максимальную скорость, при этом он, правда, чуть не снес забор во дворе Роберта. Но стоит ли обращать внимание на подобные мелочи? Перед глазами все плыло, и, то и дело, возникало такое нежное и печальное лицо Томаса. "Малыш, я клянусь, что никогда больше не обижу тебя, - бормотал Дитер себе под нос. - Я буду любить тебя очень долго и очень нежно, везде, где ты захочешь, и, где не посмеешь захотеть, тоже. Я буду твоим рабом, только не бросай меня. Ты веришь мне?.." - пьяные слезы катились по его лицу, не переставая, и губы Томаса, слабо улыбнувшись, чуть слышно прошептали: "Я верю тебе, Ди…" И тут же внезапный луч света и скрежет железа оглушили его. "Наверное, мы уже в аду", - пронеслось в голове у Дитера…

Метаясь по подушкам в бреду, Дитер все время повторял одно и то же: "Верните мне его, верните мне его…" Вдруг ему показалось, что он видит склоненное над собой лицо Томаса, и Дитер открыл глаза. Обеспокоенные глаза Барби глядели на него с ее пухленького личика, а чуть поодаль стоял Роберт, нервно сжимая и разжимая руки.

- Дитер, тебе лучше? - участливо поинтересовалась она.

Дитер снова закрыл глаза: сейчас он хотел видеть только его.

- Мальчик мой, Томми, прости меня, пожалуйста, - прошептал он.

Барби в ужасе отпрянула:

- Господи, да он же влюблен безумно!