Часть III.

Внезапно Томас побледнел и, теряя сознание, начал оседать на пол. Дитер испуганно дернулся:

- Томас! Господи, Томми, что с тобой?

Томас заваливался набок и Дитер едва успел его подхватить.

- Эй, кто-нибудь! – Дитер беспомощно оглянулся на дверь, но сообразил, что вряд ли его кто-нибудь услышит. Тогда он, осторожно взяв Томаса на руки, перенес его на кровать и с колотящимся сердцем кинулся к телефону:

- Алло, срочно вызовите “скорую” в 511 номер! Нет, не мне…Моему другу стало плохо, боюсь, что у него проблемы с сердцем…Быстрее! – Дитер даже не замечал, каким тоном он разговаривал с управляющим отеля.

В ожидании “скорой” Дитер метался по номеру и едва не сошел с ума от тревоги за своего “маленького Томми”, который по-прежнему все это время не подавал никаких признаков жизни. Дитер мучительно пытался вспомнить все, что ему в далеком отрочестве рассказывала его бабушка о том, что необходимо делать в подобных случаях и пытался хоть как-то облегчить состояние Томаса. Он расстегнул ему воротник рубашки, стараясь не смотреть на обнаженную грудь Томми (даже в таком состоянии он вызывал у Дитера жгучее желание), положил холодный компресс на его и без того холодный лоб и даже (вот ужас-то!) попытался сотворить из тонких пальцев Томаса какие-то подобия мудр, якобы помогающие во время сердечного приступа…Об этом Дитер как-то смотрел передачу и, надо же, вот пришлось самому это проделывать, а тогда, помнится, он еще посмеялся над людской наивностью. Сам он в то время не верил абсолютно ни во что и не надеялся ни на кого, кроме самого себя… “В жизни бы не подумал, - пронеслось в голове у Дитера, - что буду заниматься подобной ерундой. Впрочем, я сейчас бы еще и не то сотворил, только бы с ним ничего не случилось”, - подумал он, с тоской и болью вглядываясь в безжизненное лицо Томаса.

- Малыш, прости меня, ведь это из-за меня ты…Я должен был сдержать себя, ведь я знаю, какое у тебя слабое, нежное сердце…Томми…- Дитер прислонился щекой к прохладной руке Томаса, опустившись перед ним на колени. Теперь уже Дитер находился в том положении, в каком десять минут назад он увидел Томаса. Ди стоял на коленях перед кроватью и нервно сжимал тонкие пальцы Томаса в своих сильных руках. Из этого состояния его выдернул резкий стук в дверь, заставивший Дитера вздрогнуть. Он тут же поднялся и побежал открывать. На пороге стоял управляющий отеля в сопровождении трех человек, чья одежда выдавала их принадлежность к медицине.

- Разрешите, герр Болен? – почтительно склонил голову набок администратор, - я вызвал лучшую бригаду скорой помощи центральной больницы Мюнхена.

- Да, конечно, проходите, - Дитер тяжело сглотнул слюну, - только…Томас очень боится боли…

- Не беспокойтесь, герр Болен, - удивленно приподняв бровь, к нему обратился дородный мужчина, по виду и положению явно выделяющийся среди своих спутников, - мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему другу. Много повидавший в своей жизни благодаря нелегкой профессии, врач, тем не менее, был удивлен и даже растроган переживаниями Дитера и блестевшими в уголках его глаз слезами, которые Дитер тщетно пытался скрыть…

IV часть

Всю ночь Дитер провел в больничном коридоре возле реанимационной палаты, куда поместили Томаса. Он измучился, но даже и не подумал уйти, хотя ему сказали, что раньше утра ему и думать нечего попасть к Томасу. Наступившее утро радости Дитеру не прибавило. Злой, небритый он снова вступил в перепалку с врачами, и, наконец, добился своего. В палату он не вошел, а ворвался и попытался захлопнуть за собой дверь, сделав вид, что не замечает усилий медперсонала, пытающихся зайти вслед за ним. Едва дождавшись, пока они уйдут, Дитер кинулся к Томасу. Тот был по-прежнему бледен, черты красивого лица немного заострились, придав ему какое-то болезненно-утонченное благородство. Дитер припал к его руке:

- Прости, малыш…

Томас вздрогнул и Дитер, почувствовав это, поднял голову.

- Я люблю тебя, Ди… - Томас отвернулся к стене, чтобы скрыть выступившие слезы, - люблю…Какой бы ты ни был…Это сильнее меня…

- Не надо, Томми, не волнуйся! Нельзя тебе…- Дитер был растроган.

- Ди…- прошептал Томас.

- Да, любимый, - Дитер покрывал поцелуями его руку, едва прикасаясь к ней теплыми дрожащими губами…

- Не уходи…

- Томми, я не уйду! – голос Дитера перешел в едва сдерживаемое рыдание, - я не уйду никуда и никогда…

- Я заплачу врачам любые деньги, - прошептал в ответ Томас, глядя прямо перед собой, - чтобы только они позволили тебе находиться здесь…Рядом…

Дитер молча кивнул, еще ниже наклонив голову, чтобы скрыть выступившие слезы. Он опустился на низкий стул, стоявший рядом с кроватью и обнял Томаса так, словно боялся, что кто-то может войти и отнять у него его сокровище…

Дитер положил голову Томасу на колени, прижавшись щекой к его руке и не заметил, как задремал – волнение и усталость сказались даже на его крепком организме. Томас забылся тяжелым сном еще раньше, но даже в том состоянии, в котором он сейчас находился, он чувствовал тепло, исходящее от прильнувшего к нему Дитера.

В таком виде и застал их врач, совершающий вечерний обход. У Дитера затекла спина, но, даже проснувшись, он не хотел тревожить Томаса. Когда зашел врач, Дитер позволил себе лишь приподнять голову и еще сильнее прижал к себе Томаса.

- Как ваше самочувствие, герр Андерс? – в голосе врача звучали заботливые нотки, заставившие Дитера мысленно заскрежетать зубами. Черт побери, Томас принадлежит только ему и незачем справляться о его здоровье кому-то еще! Это было глупо, но Дитер ничего не мог поделать со своими чувствами с того самого момента, когда увидел у себя в гостиничном номере Томаса, стоящего перед ним на коленях …

Наконец врач ушел и Дитер, приподнявшись, легонько провел рукой по одеялу, которым был укрыт Томас, остановившись на том месте, где, как он предполагал, находилась вожделенная для него часть тела Томаса. Томас уже не спал и отреагировал мгновенно:

- Ди, что ты делаешь, - простонал он, краснея, - мы же в больнице.

Дитер улыбнулся и немного ослабил хватку:

- Вот теперь ты прежний, Томми…

Томас открыл глаза:

- Ди, а какой я тебе нужен? Тот, прежний или я, сегодняшний? И, вообще, нужен ли? – в голосе Томаса прозвучала горечь.

Дитер встал и, засунув руки в карманы брюк, молча отошел к окну. Томас терпеливо ждал. Вообще-то такое молчание Дитеру было несвойственно, обычно он ляпал первое, что приходило в голову.

- Томми, - наконец заговорил Дитер, - ты мне нужен. Очень. И всегда был нужен…- Дитер по-прежнему смотрел в окно, как будто там могло происходить что-то очень интересное, и лучи заходящего солнца переливались на его светлых волосах, - ты мне веришь?

- После всех твоих…баб…- поморщившись, проговорил Томас.

- Томми! – Дитер живо обернулся к нему, - это были всего лишь ширмы!

- Ширмы? – в голосе Томаса слышалось неприкрытое удивление, - так ты их просто использовал?

- Просто мой жизненный путь после наших расставаний пересекался с разными… - Дитер запнулся, - людьми. Ты презираешь меня?

- Нет, - прошептал Томас.

- Томми, милый, тебе нельзя волноваться, - Дитер подошел к Томасу и помог ему опереться на подушки. Томас смотрел на него, не отрывая своих чудесных, с поволокой глаз – неотрывно, пристально, словно силясь уловить что-то…

- Ди, поцелуй меня, - прошептал он, наконец. Дитер, не ожидавший от Томаса что-либо подобного после их не слишком веселого разговора, на мгновение замер, а потом посмотрел на него в упор:

- Томми…

- Что, Ди? Тебе противно? – глаза Томаса опять заволокли слезы, - или, может…

Дитер задохнулся от возмущения:

- Мне? Мне противно???

И без предупреждения, так что Томас даже зажмурился от стремительно приблизившегося к его лицу Дитера, Болен прильнул к губам Тома.

По телу Томаса пробежала дрожь, и неожиданно разлилось тепло. Он так долго ждал этого момента, представляя, что их первый поцелуй с Дитером после долгой разлуки случиться где-нибудь в романтической обстановке на берегу озера или…

Из грез, в которые он уже начал уходить, как это с ним часто бывало, его вырвал долгий стон Дитера, который начал терять над собой контроль и все сильнее прижимал к себе Томаса, словно не замечая, что тот едва не задыхается в его руках.

- Что с тобой, Ди? Что? – прошептал Томас.

Дитер не ответил, вернее, не смог, потому что его губы сейчас были заняты тем, что покрывали лицо и шею Томаса короткими горячими поцелуями, а волна дикого, безудержного желания, исходившая от тела Дитера, заставляла Томаса все сильнее терять голову. Томас почувствовал, как, несмотря на слабость, у него напряглись мышцы и та часть тела, о которой полчаса назад ему напомнил Дитер, стала наливаться сладкой тяжестью…

Болен, моментально определив его состояние каким-то шестым чувством, сделал над собой усилие и попытался оторваться от Томаса (что далось ему с трудом), лишь для того, чтобы, невзирая на слабые протесты Тома, сдернуть с него одеяло. Томас, доведенный его поцелуями до почти бессознательного состояния, все же попытался натянуть до колен больничную рубаху:

- Ди, сюда же могут войти…

Дитер молча рванул к двери и, резко закрыв ее на замок, обернулся к Томасу с таким выражением лица, что тому стало не по себе:

- Ди…Что случилось? Что я сделал не так, Ди?

Дитер был бледен, и цвет его лица мог соперничать с цветом халата, небрежно наброшенного на его широкие плечи.

- Ди, не пугай меня…- взгляд Томаса метался по лицу Дитера, а тот лишь неотрывно смотрел на него неестественно яркими синими глазами и только руки, дрожавшие мелкой дрожью, выдавали его состояние, близкое к истерике. Томас отвык от такого Дитера, да что там, он вообще почти отвык от него и теперь просто не знал, что делать дальше…Да еще и эта противная ноющая боль снова начала напоминать о себе…

- Томми, любимый, - наконец, выдавил из себя Дитер, - я почти забыл, как это чудесно…Я забыл, каково это – целовать и прикасаться к тебе. Малыш, как же долго я был лишен тебя … - Дитер быстро приблизился к кровати, на которой Томас, поджав под себя ноги, сидел и смотрел на Дитера круглыми глазами, и с размаху рухнул перед ним, уронив голову ему на руки.

Томас, который тщетно пытался натянуть на колени злосчастную рубаху, замер и чисто инстинктивно запустил свои тонкие пальцы в шевелюру Дитера. Болен, перехватив его тонкие запястья, неожиданно опрокинул Томаса на спину и завел руки ему наверх, так что Том оказался просто распростертым на постели под Дитером, который навалился на него всей тяжестью своего напряженного и дрожащего от близости с Томасом, тела.

Томас попытался заглянуть ему в глаза, но ресницы Дитера, трепетавшие, как крылья пойманной стрекозы, не давали ему это сделать. Тогда Томас, устав бороться с Дитером, а еще больше – с самим собой, попытался дотянуться до них своими дрожащими губами. Едва он коснулся нежным, почти невесомым поцелуем прикрытых глаз Дитера, как тот ослабил хватку и, внезапно уткнувшись лицом Тому в плечо, глухо разрыдался…

- Ты что, Дитер, ты что? – Томас не ожидал такого от Болена и сам, едва сдерживая слезы, принялся нежно гладить рыжеватые вихры Дитера, пытаясь его успокоить.

- Томми…- голос Дитера срывался от душивших его слез, - Господи, целых двадцать пять лет…А оказалось все так просто…

- Мне было плохо без тебя, Ди, очень плохо, - Томас всхлипнул…- и когда тебя не было рядом, и даже когда мы ругались, и я уходил вслед за Норой, я рвался к тебе…А тот год, когда мы расстались первый раз… Ты помнишь, Ди? Я чуть с ума не сошел … А потом июнь 2003-го…Это было так больно…Я думал, что умру без тебя…Зачем ты так со мной…- Томаса словно прорвало, он так долго не мог высказать все, что носил в себе столько лет, да, собственно, и высказывать-то было некому. Пусть даже вокруг было много людей, в душе Томас всегда был одинок, особенно, когда остался без Дитера – раз, второй…Он чувствовал, что третьего раза он просто…

- Я тоже, малыш… - горячее дыхание Дитера опалило шею Томаса, - я тоже безумно скучал по тебе. Ты даже не представляешь, чего мне стоило находиться от тебя на расстоянии… Жить с тобой в одной стране и не иметь возможности быть рядом, видеть тебя только по телевизору или слышать твой голос только из радиоприемника… И годами только кружить и кружить вокруг Кобленца – Дюссельдорф, Кельн, Мюнхен…- голос Дитера сорвался.

- Ди…- Томас посмотрел ему прямо в глаза, и в который раз поразился их синеве. “Словно июльское небо”, - пронеслось у него в голове.

- Что, любимый? – Дитер приподнялся над ним, вопросительно вскинув брови и едва удерживаясь от того, чтобы прямо сейчас, вот здесь, не вжать Томаса в кровать и целовать его до беспамятства, пока Томас своим мелодичным нежным голосом не запросит пощады…

- Ди, поцелуй…его, - Томас даже прикрыл глаза от смущения, и Дитеру показалось, будто это перед бурей всколыхнулись золотые всполохи в шоколадных озерах, - пожалуйста…

- Ты уверен, малыш? – Дитер снова навалился на него, вглядываясь в его тонкое лицо и все сильнее прижимая Томаса к себе.

Томас кивнул и откинул голову назад, так, что антрацитовая грива его волос рассыпалась по подушке, сводя Дитера с ума. Дитер не смог устоять перед этим приглашающим и свойственным только Томасу, жестом, и вновь прильнул губами к беззащитной шее Тома, но, сдерживая себя из последних сил, все же попытался возразить:

- Любимый, я поцелую тебя везде, где ты только захочешь, но сейчас твое здоровье не позволяет…

- Ди, но ты же рядом… - едва слышно прошептал Томас, уже таявший от его прикосновений, - не останавливайся… Все хорошо, Ди…

Больше Дитер сдерживать себя не хотел, да и не смог бы, даже если бы и захотел, поэтому вместо ответа и без всяких церемоний, он задрал рубаху, которую Томас до этого безуспешно пытался натянуть себе на колени и припал горячими губами к его паху. Томас со стоном выгнулся ему навстречу, собрав в горсть простыни, и снова попросил:

- Возьми его, Ди…Если ты…если тебе…не…

- Малыш, я вылижу тебя любого, как кошка вылизывает своего котенка, я уже обещал тебе это…- трепещущие губы Дитера нежно сомкнулись на его члене, и Томас едва не сошел с ума от этих сладких ощущений, таких забытых и таких для него желанных…особенно сейчас.

За окном быстро темнело, и лучи заходящего солнца короткими всполохами освещали комнату, в которой, забыв обо всем на свете, Томас стонал и извивался в сильных и нежных руках Болена. Из вечернего сумрака солнечные лучи выхватывали то изящные пальцы Томаса, которые гладили лицо Дитера, то его затуманенные от страсти глаза, то закушенные капризные губы, терзаемые бесконечными поцелуями Болена. Дитер казался просто ненасытным. Сорвав с себя свитер, он прижимал к себе обнаженного Томаса, который, всхлипывая, доверчиво льнул к Дитеру, обнимая того за плечи. Не отпуская Томаса от себя ни на миллиметр, и уверенно лаская его спину сильными пальцами, словно настраивая музыкальный инструмент, Болен обхватил Томаса за ягодицы и, приподняв, посадил себе на колени.

Придерживая его за плечи одной рукой, другую он опустил на член Томаса, доведя его этим простым жестом до исступления. Не в силах вынести эту сладкую пытку, Томас со стоном подался навстречу Дитеру, безмолвно умоляя того наклониться и продолжить ласки языком и губами.

- Томми, - задыхаясь от возбуждения, едва выговорил Дитер, - я говорил тебе, какой ты сладкий?...

Томас с усилием приоткрыл глаза, которые сейчас из-за расширенных от страсти зрачков были похожи на два лесных омута, из которых, если оступишься, возврата не будет… Именно это ощутил Дитер, когда, задав свой вопрос, попробовал заглянуть Томасу в лицо. “Как в пропасть…- мелькнуло в голове у Болена, - стоит только шагнуть и все, назад дороги никогда не будет…”.

Он даже зажмурился от этих первобытных ощущений, которые в нем будил только этот человек, его “маленький принц”, как привык называть Томаса Дитер.

- Ди, пожалуйста…Ди…- голос Тома вернул его к реальности. Томас уже практически не контролировал себя и повторял имя Дитера, как заклинание, - возьми меня…

Дитер, не смотря на то, что близость Томаса сводила его с ума, все же пытался себя контролировать. Но ему это плохо удавалось – тело рвалось навстречу Тому, его нежности, его горячей глубине…Дитера опять начала бить крупная дрожь, с которой он не мог совладать…Пытаясь собрать последние остатки разума, Болен попытался расстегнуть ремень брюк…Ремень не поддавался и Дитер, мокрый от усилий, с рычанием рванул молнию. Томас ничего не замечая, еще сильнее прижался к Дитеру и принялся покрывать поцелуями его губы, брови, виски, по которым струились ручейки пота…Губы Томаса быстро стали солеными и он чисто инстинктивно облизнул их, вызвав у Дитера новый неконтролируемый прилив безумного, испепеляющего желания…

Легко подхватив Тома на руки, Болен осторожно опустил его на постель.

- Ди…- умоляющий голос Томаса донесся до Дитера будто издалека – от желания у Болена темнело в глазах, и он снова попытался расстегнуть ремень своих брюк. Наконец, тот поддался и Дитер, рванув ремень, быстро избавился от остатков одежды, ощущая себя так, словно он ступал по раскаленной лаве – настолько Томас был горячим и желанным для него…

Тот, не находя Дитера рядом, метался по постели – его трясло, как в лихорадке, глаза были закрыты, с губ срывались хриплые стоны вперемешку с именем Дитера…

Почувствовав, как под тяжестью Болена прогнулась кровать, вернее, уловив его запах и, немыслимо как, его близкое присутствие, Томас мгновенно повернулся к нему и, обвив его своими изящными руками и притянув к себе, припал к горячим губам Дитера, как будто усталый путник к источнику с прохладной и вкусной водой…

Дитер, не ожидая такого бешеного напора, только и смог выдохнуть:

- Томми… - Болену пришлось сделать над собой страшное усилие, чтоб не провалиться в бездну, куда его тянул за собой такой сладкий и такой желанный для него Томас.

- Ди, я хочу тебя…Как же я тебя хочу… - Томас почти простонал эту фразу, казалось, она вырвалась из него прежде, чем он успел ее подумать. Дитер скорее почувствовал, чем услышал просьбу Томаса, но не мог выполнить ее – огненный демон в образе Тома лишал его воли, парализовал его силы, не давал дышать…

Болену до безумия хотелось повернуть Томаса на живот и мягко окунуться, как много лет назад, в сладкую глубину его тела и Дитер уже начинал сходить с ума от раздиравшего его желания и боязнью причинить своему “маленькому принцу” хоть малейший вред…А Томас, который даже и не подозревал о терзаниях Дитера, продолжал покрывать поцелуями его лицо, широкие плечи, руки, которые едва прикасаясь, гладили Томаса так нежно, что у Тома наворачивались на глаза слезы …

Изогнувшись, Томас попытался провести ладонью по низу живота Дитера, отчего тот вздрогнул и прижался к Томасу еще сильнее. Томас слабо застонал, сопротивляясь – ему так хотелось прикоснуться к вожделенной части тела Дитера, хотелось раствориться в его поцелуях, а вместо этого…А вместо этого Дитер, соскользнув на пол, обхватил одной рукой член Томаса, в который раз поразившись его бархатистой нежности, а другую руку положил себе на пылающий пах, едва не сойдя с ума от этого замкнутого прикосновения. В то же время Болен попытался прикоснуться к Томасу губами, отчего тот рванулся ему навстречу:

- Ди, я прошу тебя, не останавливайся…Пожалуйста, Ди…

Я сделаю для тебя все, что хочешь, только не оставляй меня…

- Мне не нужно многого, малыш, - пробормотал Дитер, у которого темнело в глазах от каждого движения по собственному телу и особенно от таких сладких для него стонов удовольствия, которые издавал Томас…- мне нужен только ты…

Дитер уже практически перестал что-либо соображать – слишком сильны были охватившие его ощущения, слишком желанны были стоны Томаса, льнувшего к нему и, поэтому, когда Томас, сильно вздрогнув, закричал, выгибаясь навстречу губам Дитера, Болен, сам, почти теряя сознание, рухнул на Томаса от накрывших его ощущений…

Темнота, бездна, крик Томаса, от которого у Дитера как будто скручивалась пружина внизу живота, дикое желание, плескающееся сейчас в его серых глазах викинга, все это поглотило Болена, и только трепетавший в его объятиях Томас удерживал его в этом мире…

V часть

-Томми, ты в порядке? – спустя время Дитер нашел в себе силы говорить.

- Ди, почему ты так поступил со мной? – Томас тихо ответил вопросом на вопрос.

- Как? – Дитер недоумевающе поднял брови.

- Ты…Ты не захотел меня, Ди… - прошептал Томас с укором, - а я так ждал этого, так надеялся, что я не опротивел тебе…Я ошибался…- Томас закусил губу и отвернулся.

- Томми, ты что?! – загремел Дитер, которого эта фраза привела в чувство быстрее, чем если бы это было ведро холодной воды ему на голову, - это не так! Я очень испугался за тебя…Испугался за твое здоровье…

Томас молчал, упрямо отвернувшись к стене.

- Малыш, любимый, ну, ты же должен понимать, что я не мог рисковать твоим здоровьем…- Дитер в отчаянии смотрел на Томаса.

- Именно это ты и делал…

- Это? Именно это? – у Дитера появилось ощущение, что он пытается пробить бетонную стену соломинкой.

- Ди, все просто…- Томас повернулся к нему, - ты не любишь меня…

- Томми, не смей так говорить, - Дитер, наклонившись к Томасу, сгреб его в охапку, - ты мне слишком дорог!

- Тогда возьми меня, Ди…- Томас посмотрел на Дитера из-под полуопущенных век.

- Опять?! – удивлению Дитера не было предела.

- Снова, - поправил Томас, - или…

- Никаких “или”, малыш, - зарычал Дитер, - ты можешь мне просто сказать, что хочешь еще?

- Не могу, - упорствуя, протянул Томас.

- Почему? – Дитер чувствовал, что тупеет. Он так отвык от выкрутасов Томаса, а вот, поди ж ты, ничего не изменилось…Или все вернулось? Болен не знал и не хотел заморачиваться. Он просто опрокинул Томаса на подушки, решив действовать старым испытанным способом. Раньше это срабатывало, должно было помочь и сейчас.

Томас только счастливо выдохнул и, не успев опомниться, очутился под Дитером.

- Ну, так кто из нас тут кого-то не любит? – Болен пытался поймать его за запястья и пригвоздить к кровати.

- Ты…меня…- Томас уже задыхался от смеха.

Дитер не мог не улыбнуться в ответ и принялся ловить губами его смеющийся рот.

Тут в дверь постучали.

Дитер замер, а Томас удивленно произнес:

- Странно, медперсонал обычно не стучится…

- Я запер двери, ты забыл? – Болен едва удерживался от того, чтобы не выскочить за дверь и не спустить с роскошной парадной лестницы больницы того, кто посмел ему помешать наслаждаться Томасом. “Кто бы это ни был, - подумал Дитер, - я сейчас его просто пошлю подальше…”. Болен встал и, бросив Томасу рубашку - одень! – пошел открывать, на ходу застегивая ремень брюк. Помедлив еще пару секунд перед дверью, Болен положил руку на задвижку, раздумывая – открывать или нет?

Стук повторился. Дитер резко распахнул дверь и…

Такого поворота он не ожидал. Совсем. На пороге стояла Клаудиа с безразличным выражением лица добропорядочной немецкой жены. Первым желанием Болена было захлопнуть дверь и сказать Томасу, что ошиблись дверью. Но, поняв, что этим он сделает только хуже, по крайней мере, для Томми, осторожно отодвинулся в сторону, давая ей войти.

- Герр Болен, - ее голос прозвучал абсолютно спокойно. Даже если она и была удивлена, то никак этого не показала. Дитер счел за лучшее промолчать. Он только беспомощно оглянулся на Томаса, вытянутое от разочарования лицо которого, сейчас было бледнее обычного. “Хм, не я один здесь не рад”, - почему-то с удовлетворением подумал Болен.

- Берндт, почему ты мне не позвонил? – Клаудиа подошла к Томасу, который укрылся одеялом до самого подбородка, словно пытаясь защититься от ее вторжения.

“Господи, это ж Нора номер два! – подумал Дитер и отошел к окну, - ни здравствуйте, ни как твое здоровье…Зачем она приехала?”.

Томас тем временем молчал, затравленно глядя на Клаудиу. Он понял, что от Болена помощи ему вряд ли дождаться, заметив, как того передернуло и потому решил хранить молчание, надеясь, что Клаудиа сама все расскажет. Была еще одна причина, по которой Томас сейчас не то что не хотел с ней разговаривать, он даже не хотел ее видеть. Чертовски не хотел. И этой причиной был голод, неудовлетворенный голод по Дитеру, который сейчас с отсутствующим видом смотрел в окно, хотя на дворе уже было темно.

“Неужели ему все равно? – тоскливо подумал Томас, - неужели он, только чуть прикоснувшись ко мне, решил, что этого достаточно и теперь он может меня бросить…совсем…”.

Если бы Томас умел читать мысли, то он, пожалуй, обрадовался бы тому, что Дитер, сохраняя на лице деланное спокойствие, на самом деле был страшно напряжен и его единственным желанием было придушить Клаудиу, а потом, заласкав Томаса до изнеможения, заявить на него свои права. Но всего этого Томас не знал, и потому изо всех сил пытался сохранить терпение, слушая монотонный голос Клаудии:

- Я разговаривала с твоим лечащим врачом, и он сказал, что тебе для реабилитации необходим хороший санаторий с чистым сосновым воздухом.

Дитер, не выдержав, перебил:

- Санаторий? Зачем? Я могу пригласить Томаса погостить к себе, в Тётензен…

Клаудиа приподняла бровь:

- В Тётензен? Это на севере…Не думаю, что дождь и слякоть пойдут Берндту на пользу, - ее голос по-прежнему звучал ровно.

“Да ты еще та змея, похлеще Норы, - со злостью подумал Болен, - у той хоть все на лице было написано…”.

Томас, слушая перепалку этих двоих, сжал виски тонкими пальцами: “Опять они меня делят, словно я какая-нибудь игрушка…Я думал, что все закончилось много лет назад, а, оказывается, нет…Неужели ко мне все и всегда будут вот так относиться?”.

- Берндт, что ты решил? – тем временем Клаудиа обратилась к Томасу.

“Я? Я решил? Черт возьми, когда я САМ что-то решал?” - Томас мысленно чертыхнулся, но вслух произнес:

- Дорогая, я не могу обидеть отказом господина Болена, который…- тут он запнулся, слегка покраснев, - который так много для меня сделал…

После этих слов Дитер милостиво повернулся к Томасу в пол оборота, и весь превратился в слух.

- Не знаю, Берндт, - Клаудиа продолжала гнуть свою линию, - но хороший санаторий пойдет тебе на пользу – ты ведь так много работаешь, - она постаралась изобразить заботу на своем, лишенном эмоций, лице.

“Да, как же, много работаешь”, - мысленно передразнил ее Дитер, с остервенением думая, что именно из-за нее его малыш не вылазит с гастролей, именно из-за нее он не может позволить себе нормально отдохнуть.

- Хорошо, - простонал Томас, желая только одного – чтобы она ушла и оставила его наедине с Дитером.

- Отлично, - Клаудиа взяла сумочку, - утром я посоветуюсь с врачом в выборе санатория, который, я уверена, пойдет тебе на пользу. Томас промолчал. Но Дитер решил оставить последнее слово за собой:

- Я с удовольствием провожу туда Томаса, фрау Хесс…- Дитер намеренно подчеркнул ее фамилию.

- Зачем? – Клаудиа оглянулась, уже почти выходя из палаты, - для этого у Берндта есть я.

И она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Дитер заскрежетал зубами.

- О, черт…- простонал Томас, - ну, почему именно сейчас?

- Ну, что, малыш, опять доигрались? – зло выдохнул Дитер.

- До чего, Ди? – Томас никак не мог взять в толк слова Болена.

- Сначала Нора, теперь вот – Клаудиа, - Дитер услужливо подсказал Томасу, что именно он имел ввиду, не скрывая злости и разочарования в своем голосе.

- Ди, ты же знаешь, что это не так, - прошептал Томас, - я уже сказал тебе, что люблю тебя…Только тебя одного…

- Ну и что? – с горечью протянул Дитер, - по закону она все равно имеет на тебя больше прав…

- Каких прав, Ди? Я не сплю с ней! – Томас произнес это с такой запальчивостью, что Дитер, не удержавшись, удивленно присвистнул и подошел к кровати, на которой Томас даже привстал от возмущения.

- Ди, не оставляй меня…- в глазах у Томаса вновь заблестели слезы, - я хочу попросить тебя, чтобы ты тоже поехал со мной в этот чертов санаторий…

- А как ты себе это представляешь, малыш? – улыбнулся Дитер.

- Ты…- Томас уже был близок к истерике, - ты хочешь сказать, что я тебе больше не нужен? Что ты прекрасно обойдешься без меня? Что ты меня бросаешь, и сегодняшняя ночь ничего для тебя не значит?!

- Томми, тебе нельзя волноваться, - Дитер, увидев его состояние, не на шутку встревожился и поспешил обнять его, присев к нему на постель. Уткнувшись Томасу в макушку, Болен с наслаждением вдохнул запах лаванды, исходящий от волос Тома и еще сильнее прижал его к себе.

- Ди, - снова всхлипнул тот, - не оставляй меня…

- Я уже пообещал тебе, малыш, что не брошу тебя. Никогда. Просто мы с тобой должны придумать кое-что, что оправдывало бы наши частые и многочисленные встречи…Даже в твоем санатории.

- О чем тут думать, Ди? Скажем всем, что мы решили возродить МТ…

Дитер с сомнением посмотрел на него сверху вниз:

- Думаешь, сработает? А потом – эти репортеры, знакомые и все остальные…

- Ди, но нам же удавалось раньше держать все в секрете, причем годами…

- Ага, и все равно едва не спалиться в Париже, - промурлыкал Дитер, проведя теплыми губами по шее Томаса.

- Ди…- Томас с готовностью откинул голову назад и Дитер, уже не сдерживая себя, стал покрывать поцелуями шею и плечи Томаса. Тот не смог удержаться, чтобы не застонать. Болен, испугавшись, что их могут услышать и неожиданно войти в палату, прильнул к податливым губам Томаса, пытаясь сдержать его порыв. Но, Томас, как всегда, начал уходить в нирвану после первых же поцелуев Дитера.

- Малыш, любимый, нам надо закрыть дверь…- попытался прошептать ему Дитер. Но с таким же успехом Болен мог и промолчать – Томас перестал что-либо воспринимать в окружающем мире, кроме близости Дитера, поцелуи которого действовали на него так опьяняюще…

Болен, выскользнув из объятий своего “маленького принца”, быстро закрыл дверь на замок, мысленно пожелав ей не открываться никогда, хоть это и казалось невозможным, как сказка… “Сказка, - подумал Дитер, - почему в реальной жизни так мало чудес? Вот разве что Томми…без которого для меня точно нет в этой жизни никакой сказки…”.

С этими мыслями Болен вернулся к Томасу, который, едва прикоснувшись к Дитеру, прильнул к нему в долгом, мучительно-сладком поцелуе. Дитер, не сдержавшись, опрокинул Томаса на спину и, задрав ему рубаху, попытался приласкать его губами и языком. Но, едва горячий язык Болена коснулся пылающей плоти Томаса, тот капризно застонал и попытался увернуться от губ Дитера.

- Что, малыш? Что случилось? – Болен был в растерянности, - тебе не нравится?

- Ди, я хочу…тебя…- выдохнул Томас, - пожалуйста, Ди, возьми меня…

- Томми, ты уверен? – Дитер никак не мог решиться. Он просто боялся. Боялся Томаса, боялся себя…

Но Дитер забыл, что Томас, его “маленький Томми”, временами обладал удивительной проницательностью, которая порой ставила Дитера, не верящего ни в черта, ни в Бога, в тупик. Как и в этот раз.

- Ди, не бойся, любимый…Я понимаю, что прошло столько времени, но я люблю тебя и мое тело хочет тебя не меньше, чем я сам…Возьми меня, Ди…

Услышав эти слова, Дитер вздрогнул и ошалело уставился на Томаса, в глазах у которого сейчас плескалась только сумасшедшая нежность…Он поднес руку Томаса к своим губам и мягко поцеловал ладонь – казалось, это был не поцелуй, а вздох…

- Ди…- Томас доверчиво протянул к нему руки. Болен не выдержал и, сорвав с себя брюки, лег рядом с Томасом. Тот счастливо всхлипнул:

- Как же я люблю тебя, Ди…

- Томми, у нас ничего нет, ни крема, ни…

- Я слишком соскучился, Ди…

- Томми, я не хочу причинять тебе боль, - Дитер сдерживался из последних сил.

Вместо ответа Томас слегка приподнял бедра и прижался к нависающему над ним Болену. Тот с глухим стоном рванул ему навстречу, но, почувствовав, как вздрогнул Томас, неимоверным усилием заставил себя остановиться:

- Томми, любимый, тебе больно?

Томас закусил нижнюю губу и попытался скрыть выступившие слезы:

- Нет, Ди…Не останавливайся…Пожалуйста…

- Не правда, Томми, я же вижу! – Дитер опустился перед Томасом на колени и прильнул языком к его промежности, пытаясь как можно больше увлажнить ее слюной. Томас просто задохнулся от таких ласк, но Дитер, не теряя времени, приподнял его и попытался проникнуть внутрь. Томас со стоном выгнулся ему навстречу и, стремясь продлить эту сладкую пытку, не отстранился, а наоборот, все сильнее и резче стал подаваться навстречу движениям Дитера.

Память тела оказалась сильнее доводов рассудка и, после одного из таких движений, когда Томасу показалось, что его бесповоротно затягивает в омут, возвращаться из которого не хотелось и имя которого было Дитер, у него перед глазами взорвались цветные осколки, закружившие через несколько секунд в звездном вихре и Дитера.

Бережно прижав к себе Томаса, покрывшегося испариной, Дитер заботливо укрыл его одеялом и тот, счастливо улыбаясь и уткнувшись Болену в плечо, провалился в сон, прошептав:

- Я люблю тебя, Ди…

Дитер не сомкнул глаз до рассвета. Он просто лежал и, обнимая доверчиво прижавшегося к нему Томаса, спавшего сном младенца, пожалуй, впервые за много лет, думал о том, что, раз судьба послала ему Томаса в этот раз, то теперь он точно его никому не отдаст. “Я пережил Нору и 2003-й год, - размышлял Дитер, прижимая к себе посапывающего Томаса, - переживу и Клаудиу…Так что, малыш, отныне и навсегда – ты мой, нравиться это кому-то или нет…”.

******

Утро выдалось промозглым и серым. Как и настроение Дитера, который стоял на крыльце больницы, хмуро глядя на своего малыша. У Томаса взгляд был не веселее – Клаудиа пошла оформлять бумаги выписки, хотя Дитер до хрипоты в голосе пытался ей доказать, что Томми необходимо еще несколько дней провести под наблюдением врачей. Оба понимали – им просто мешают быть вместе вновь ниоткуда берущиеся обстоятельства.

- Ди… - несмело подал голос Томас, - если бы я позвонил, может, она бы и не приехала сюда?

- Позвонил? – Дитер зло сплюнул и опять затянулся сигаретой. – Как бы ты позвонил, находясь без сознания и в реанимации? И, вообще, тебя еще рано выписывать…

Томас вздохнул – он опять вчера не мог сказать ни слова поперек Клаудии, как раньше Норе и от этого еще больше терялся.

- Ладно, малыш, - Дитер выбросил сигарету в неподалеку стоявшую урну, - что бы она там не придумала, я поеду вместе с тобой. Я обещаю. Конечно, в идеале, ты мог бы отдохнуть у меня в Тётензене…Но, даже если тебя отправят в какой-нибудь санаторий…- Болен нетерпеливо провел рукой по своей упрямой шевелюре, - я все равно поселюсь рядом…

Томас, который, со вчерашнего вечера, не переставая думал, что он стал Дитеру уже не нужен и, не ожидая такого счастливого для себя поворота, посмотрел на Болена взглядом, в котором, впервые за все утро появились проблески надежды:

- Ди, я так рад…Мне так плохо без тебя…Как здорово, что ты будешь со мной, будешь рядом!

- Буду, малыш, буду, - Дитер шутливо притянул к себе Томаса к себе и тот, как пушинка, со всего размаху уткнулся Болену в грудь. Наслаждаясь близостью Дитера, вдыхая его терпкий запах сигарет и одеколона, Андерс безмятежно улыбался и не заметил, как изменилось выражение лица Болена, который увидел выходящую из дверей больницы Клаудиу.

- Берндт, - ее голос, такой же бесцветный, как и ее лицо, прозвучал довольно сухо, выдергивая обоих – Томаса и Дитера, из объятий друг друга. Андерс нехотя отпустил Дитера, на груди которого он чувствовал себя в такой безопасности…Повернувшись к Клаудии, он, по привычке молчал, выжидая, что она скажет сама. Та не заставила себя долго ждать:

- Врач порекомендовал несколько санаториев… Необходимо, чтобы ты что-то выбрал…

- Дорогая, мне абсолютно все равно…

- Как можно так относиться к своему здоровью? – бесцеремонно перебила его Клаудиа.

- Мне абсолютно все равно, - терпеливо продолжил Томас, - поэтому я был бы не против отдохнуть в Тётензене у Дитера…

- Дождь, слякоть и грязь? – Клаудиа брезгливо поморщилась, напомнив едва сдерживающему себя Болену Нору в худшие моменты их общения в прошлом.

- Покой, тишина и здоровье, - попробовал возразить ей Дитер.

Понимая, откуда дует ветер, Клаудиа тяжело уставилась на Болена. Тот сделал вид, что ничего не происходит, и даже заставил себя улыбнуться.

- Ну, может быть, Тётензен не так уж и плох, - протянула она, не сводя взгляда с Дитера, - но сначала необходимо поправить здоровье в санатории…Берндт, ты слышишь меня? – обратилась она к Томасу.

Томас, конечно же, из всего разговора услышал только “Тётензен” и, радостно повернувшись к Дитеру, бросил на него взгляд из-под опущенных ресниц. Дитер едва сдержал себя – обычно после такого взгляда, которым награждал его Томас, Болен привык к…К сожалению, сейчас это пока было невозможно и Дитер только шумно выдохнул. Томас все понял, но, чтобы Клаудиа ничего не заподозрила, он повернулся к ней и произнес совершенно спокойным тоном:

- В таком случае, дорогая, в выборе санатория я полагаюсь на тебя, а потом, с любезного разрешения господина Болена, я отправлюсь погостить к нему в Тётензен…Разумеется, для того, чтобы полностью почувствовать себя здоровым, - добавил Томас.

- Берндт, мы отправимся в один из лучших санаториев под Берлином. Он расположен недалеко от озера Кёнигсзее…

Дитер вздрогнул, услышав это название. У него моментально отчего-то появилось какое-то странное предчувствие, которому, впрочем, он пока не мог найти объяснения. Но именно под его воздействием Дитер поспешно, не ожидая этого даже от себя самого, произнес тоном, не терпящим возражений:

- Я еду с Томом!

Томас умоляюще посмотрел на Клаудиу. Та решила выдержать роль правильной немецкой жены до конца:

- Хорошо, герр Болен, только постарайтесь не сильно докучать моему мужу, - она намеренно сделала ударение на последнем слове.

- Что вы, фрау Хесс, - Дитер расплылся в ехидной улыбке, - напротив, я сделаю все возможное, чтобы Томас быстрее поправился…

Клаудиа, опять посмотрев на Болена тяжелым взглядом, наконец, медленно кивнула и направилась к машине. Дитер же, по-хозяйски подхватив под руку Томаса, не сводившего с него влюбленного взгляда, направился следом, весело насвистывая “Cheri, cheri lady…”.

*******

Подойдя к машине, Клаудиа вопросительно обернулась. Томас с Дитером шли, и, казалось, не замечая никого и ничего вокруг, о чем-то беседовали – Дитер оживленно жестикулировал, а Томас, как завороженный, не отрывал от него сияющих глаз.

Подойдя к машине, Андерс со страдальческим видом, тем не менее, бодро плюхнулся на заднее сиденье. Болен, не отпуская и продолжая поддерживать его, устроился рядом. Клаудиа решила не сдаваться:

- Кто поведет машину? – спросила она, поочередно переводя взгляд с Томаса на Дитера. Дитер отвернулся и стал смотреть в сторону. Томас, которому присутствие его любимого Ди придало и сил, и смелости, томно ответил:

- Дорогая, ты же понимаешь, что я еще слишком слаб, чтобы управлять автомобилем, а герр Болен забыл дома права…

- Ясно, - злобно процедила Клаудиа и опустилась на водительское сиденье. Дитер отвернулся еще больше – торжествующая улыбка выдала бы его с головой. Томас же и не подумал скрывать свою радость от того, что ему придется провести несколько часов рядом с Дитером, чувствовать тепло, исходящее от него, любоваться его чуть смущенной улыбкой и не прилагать никаких усилий, чтобы прикоснуться к нему, ведь стоило только протянуть руку и – вот он, совсем рядом. Томас решил воспользоваться выпавшим на его долю счастьем по максимуму. Едва только машина, управляемая Клаудией, вырулила на автобан и понеслась в сторону Берлина, Андерс постарался забыть о ее существовании и все свое внимание обратил на Дитера. Он положил свою нежную ладонь на бедро Болена и, слегка касаясь его, провел по нему тонкими пальцами, неотрывно глядя Дитеру в глаза. Тот замер. Когда Томас, по-прежнему едва касаясь его, продолжил свои ласки, Дитер тяжело сглотнул, но успел перехватить шаловливую руку Томаса, нетерпеливо двигавшуюся к его горячему паху.

- Томми, что ты со мной делаешь? – прошептал Болен сдавленным голосом, склонившись к самому плечу Андерса. Тот сделал удивленное лицо, а потом, улучив момент, когда сидевшая впереди Клаудиа отвлеклась на проезжавший мимо грузовик, наклонился и игриво припал губами к руке Дитера, лизнул его ладонь и, отвернувшись, опять откинулся на сиденье, пряча улыбку, сосредоточенно рассматривая трассу, как будто там происходило нечто интересное. Дитера пробила дрожь. Едва сдерживаясь, он отчаянно сжал кулаки и прикрыл глаза, прекрасно отдавая себе отчет, что, если Томас вздумает продолжать эти игры, долго он, Болен, так не протянет. Томаса же, видимо, это нисколько не волновало и даже не пугало. Опять повернувшись к Дитеру, Андерс с удовлетворением отметил его предательски задрожавшие ресницы, напряженные скулы и неестественно прямую спину.

- Ди…- нежно прошептал Томас.

- Томми…- Дитер едва мог говорить от напряжения, - до Берлина еще два часа…Сжалься…

- Ди, я люблю тебя…- Томас с сияющей улыбкой заглянул Болену в лицо. Тот распахнул глаза:

- Малыш, я тоже, но мы должны быть осторожны…

- Ди, мне правда, абсолютно все равно…Я ждал тебя четверть века…Если я тебе по-прежнему нужен…

- Томми, что за вопрос? – Дитер недовольно сжал губы, - ты для меня – все…

Томас кивнул со счастливой улыбкой и попытался просунуть руку между сиденьем и спиной Дитера. Болен недоуменно уставился на него:

- Что, Томми?

- Я…хочу…тебя…обнять… - Андерс постарался четко прошептать каждое слово и, произнося их с расстановкой, каждое сопровождал быстрым движением – его рука скользнула со спины Дитера сначала тому на поясницу, а затем и вовсе на ягодицы, туго обтянутые джинсами. Болен едва не подскочил на сиденье и уставился на Томаса круглыми глазами, когда тот с невинным видом мягко проник ему в джинсы и коснулся горячего тела Болена.

- Томми, еще одно движение, - прошептал Дитер сквозь стиснутые зубы, - и я за себя не ручаюсь…

- А что ты со мной сделаешь, Ди? – лукавым шепотом спросил Томас, опуская глаза.

- Фрау Хесс, остановите, пожалуйста, - хрипло выдохнул Дитер.

- Что-то случилось? – она даже не повернула головы.

- Да, мне хотелось бы прогуляться…- Дитер попытался сказать это спокойным голосом, но ему это плохо удалось. Томас, испуганно отдернув руку, напряженно размышлял, что на сей раз придумает Болен, чтобы прямо вот здесь, сейчас воплотить его, Томаса, мечту о…

Машина неожиданно вильнула в сторону, и Томаса резко бросило на Болена, который, с силой обняв его, прижал к себе. У Андерса все поплыло перед глазами:

- Ди…Я хочу тебя…

Дитер посмотрел на него остекленевшим взглядом и очень тихо, чтобы не услышала Клаудиа, прошептал:

- Сейчас, любимый…

Автомобиль резко затормозил у придорожного мотеля, и Клаудиа подняла взгляд в зеркало заднего вида:

- Все, как вы просили, герр Болен.

- Благодарю вас, фрау Хесс, вы даже не представляете, какое доброе дело для нас…, - Дитер кашлянул, - для меня вы делаете…

На негнущихся ногах Дитер вышел из машины и направился к мотелю.

- Дорогая, - с каждым разом Томасу все труднее давалось обращение к Клаудии, особенно, когда рядом был Болен, - ты останешься в машине?

- Не знаю, честно говоря, у меня нет желания исследовать закоулки этого мотеля, - она поморщилась.

- А если я попрошу тебя купить мне бутылочку “Кока-колы”? – Андерс постарался изобразить на своем красивом лице самую любезную из своих улыбок.

- Хорошо, Берндт, только скажи герру Болену, чтобы он не задерживался дольше, чем это необходимо. Мы должны попасть в Берлин затемно.

- О, конечно! – Томас поспешно вышел из машины и направился следом за Дитером, который уже входил в открытые двери мотеля.

*********

Полутемный коридор мотеля был длинным и с высокими стрельчатыми окнами. Почувствовав спиной, что Томас вошел в помещение следом за ним, Дитер резко обернулся и Андерс едва в него не врезался. Пытаясь сохранить равновесие, он обхватил Болена за плечи, доверчиво взглянув ему в глаза.

Дитер, не долго думая, обнял Томаса так, что почти лишил его способности двигаться и с силой прижал Андерса к стене, прильнув к его губам в жарком и жадном поцелуе.

- Ди… - у Томаса сразу ослабели колени, и он выскользнул бы из объятий Дитера, если бы тот не держал его так, словно он был редчайшей вазой из тончайшего фарфора, - Ди, у нас мало времени, да?

- Да, малыш, - Дитер уже нежно покусывал Томасу мочку уха, по-прежнему не отпуская его от себя.

- Ди, любимый, возьми меня прямо сейчас…

- Нет, малыш, не здесь, - Дитер мягко поставил Андерса на пол, придерживая его за плечи.

- А куда мы пойдем? – растерянно оглянувшись, Томас прильнул к Болену. Тот едва удержался, чтобы не поцеловать Томаса снова:

- Томми, Томми, - выдохнул Дитер, - как же ты мне дорог, как же я тебя хочу…

Томас потерся щекой о грудь Болена:

- Я люблю тебя, Ди… - нежно промурлыкал он, - люблю тебя одного, только тебя…

- Знаю, любимый, теперь я это знаю…

- Ди, я не хочу больше ждать…Ну, пожалуйста, Ди…- Томас капризно закусил губу. Вместо ответа Дитер, подхватив его под руку, повел к первой попавшейся двери и, толкнув ее, заглянул внутрь. К счастью, комната была пуста, только окна прикрывали длинные жалюзи, а в углу одиноко пылился письменный стол. Мгновенно оценив обстановку, Болен кинулся к этой единственной мебели в кабинете и, втащив удивленного Андерса за собой внутрь, подпер письменным столом дверь. Теперь помешать им не мог никто. Раскрасневшийся от напряжения и оттого, что все так замечательно получилось, Дитер повернулся к Томасу, который, соблазнительно облизывая нижнюю губу, прошептал, глядя на Болена из-под полуопущенных век:

- Ну, что же, ты, Ди?

Дитер, не теряя больше ни секунды, мгновенно очутился возле Андерса и, сорвав с него пиджак, потянулся дрожащими руками к молнии на брюках Томаса, пока тот лихорадочно пытался расстегнуть пуговицы на своей рубашке.

Продолжение следует!