…Томас прижался к арабу, со всей страстью отвечая на его поцелуй. Он поглаживал руками мощную волосатую грудь своего любовника, затем начал медленно стаскивать с него одежду.
- И куда ты так торопишься? – Полушёпотом спросил его аль Фарук. – Веди себя хорошо, или мне придётся тебя наказать…
- Ты лишишь меня рахат-лукума? – С невинными глазами спросил Томас.
Усмехнувшись, Али Мамед снова его поцеловал, проникая языком в рот партнёра, властвуя, изучал его изнутри, щекотал нёбо, ласкал язык юноши, вызывая у того стоны наслаждения, посасывал его губы, играя с ними языком. Томас совсем расслабился в его руках, колени его подкосились, и, если бы аль Фарук его крепко к себе не прижимал, он точно упал бы. Араб подвёл его к кровати, знаком сказал раздеться. Томас медленно обнажился, демонстрируя любовнику своё стройное хрупкое тело. Он послушно встал на колени перед арабом, сидевшим на краю постели, и неторопливо стащил с него брюки, разместившись между его загорелых бёдер. Он заворожено смотрел на член любовника, а тот поднял его голову за подбородок и снова припал к его губам, лаская плечи и юную грудь. Томас поглаживал его бёдра, оторвавшись от полноватых губ араба, он с жадностью втянул его огромный член в рот, насколько мог. Юноша покорно ласкал этого монстра, облизывал, покусывал губами, обжигая дыханием, сжимая рукой у основания. Араб тихо постанывал от удовольствия. Он наслаждался тихими, неторопливыми ласками Томаса. Юноша был такой развратный и такой покорный одновременно, он собрал волосы любовника в хвост на затылке, наблюдая за его занятием. Он провёл ладонью по щеке юноши, и тот принялся сосать ему палец, но Али Мамед мягко вернул его к прерванному занятию. Томас начал помогать себе рукой, лаская языком головку. Араб почувствовал, что вот-вот кончит. Вдруг его обуяло новое желание. Он прижал голову Томаса к себе, не позволяя вырваться, и кончил ему в рот. Бедняга едва не захлебнулся от неожиданности. Но проглотил всё до капли. Непривычно было ощущать на языке сладкий вкус горячей спермы, но это не вызвало отвращения, он лизнул головку расслабившегося члена, слизнув остатки семени, и выжидающе взглянул в ещё затуманенные глаза араба, лоб того покрылся испариной.
- Ты мне едва мозги не высосал, развратник! – С улыбкой сказал он, любуясь на юношу, вспыхнувшего как маков цвет. Этот мальчишка никогда не избавится от стыдливости.
Али Мамед мягко завлёк любовника на постель, оба с наслаждением вытянулись на шёлковой простыне, Томас снова испытывал на себе целый          град ласк араба, уносящих в страну наслаждений. Уж в любовных играх Али Мамед знал толк, и мог быстро завести партнёра. Юноша целовал его грудь, ласкал руками мускулистый живот, перебирал руками волнистые волосы, отвечал на жадные поцелуи, сходя с ума от желания, внутри всё горело, он с нетерпением ждал, когда же араб овладеет им, а тот дразнил, заводя ещё сильнее. Потом резко перевернул Томаса на живот, и рывком вошёл в него, юноша вскрикнул, и застонал в подушку. Араб двигался, не торопясь, проникая то на всю длину, то неглубоко, словно издевался. Тело его любовника ответило на такую игру – член Томаса напрягся.
- Али, ты не боишься, что я испачкаю тебе постель? – Едва слышно спросил он.
- Пачкай, - Между толчками отвечал тот. – Её сменят. А с чего это ты спрашиваешь?
- Ну, мало ли, вдруг ты меня за это накажешь, - ответил юноша, и застонал от сильного толчка.
- Если надо будет, я тебя и так накажу, - Обжигая шею, прошептал араб. – Не забывай, что это в моей власти.
Он прижался к телу любовника, и усилил толчки, проникая в него на всю длину, сотрясая это юное и хрупкое тело. Томас развёл бёдра шире, подаваясь на встречу движениям араба, постанывая от удовольствия. Член любовника без жалости буравил его тело, проникая глубоко, причиняя такую сладкую, такую желанную боль. Али Мамед стал двигаться резче, он приподнялся на руках, и его особо сильные толчки заставили Томаса вскрикнуть. Оба кончили почти одновременно. Сначала судорога наслаждения пробежала по телу юноши, и его сперма растеклась по великолепной белой простыне. Следом с громким стоном кончил араб, повалившись на спину Томаса. Два тела, покрытых испариной, сплелись на постели. Любовники лежали, пытаясь прийти в себя.
Этот вечер и ночь юноша провёл в постели Али Мамеда, только на ужин они спустились в гостиную. Ночь была жаркой – несколько раз аль Фарук овладевал своим любовником, измотав его к утру до невозможности, такой была расплата за невинную запись в календаре. Только сейчас Томас понял, что даже невинные шутки на тему секса араб понимает буквально.

Всю дорогу до города Дитер не сказал ни слова, пытаясь оценить то, что увидел в спальне Али Мамеда. Он покинул своё укрытие, будучи незамеченным, в самый разгар их страсти, и слышал их стоны наслаждений, когда шёл к лестнице.
Попросив высадить его на улице, не доезжая до стоянки у своего офиса, Дитер направился в близлежащий бар, и там от переизбытка чувств напился в хлам.
Но сколько бы он ни пил, перед его глазами стояла постель, где Томас стонал под арабом, размер члена которого весьма впечатлил Дитера – о таком агрегате любой мужик мечтает… «Так значит, ты никакой ему не сынок», - думал Болен, опорожняя очередной стакан. – «Мальчик для траханья, шлюха». Он закурил сигарету, представив себя на месте араба и усмехнулся. Дитер ни разу в своей жизни не трахался с парнями, может, стоит попробовать? Этому смазливому красавчику явно нравится, когда ему всаживают.
Болену эта мысль показалась забавной – отделать парня по полной программе, за все его фокусы, чтобы эта арабская игрушка знала своё место. Хотя, мальчишка может нажаловаться своему хозяину, и такие игры могут кончиться плохо, Али Мамед предупреждал об этом. Но, с другой стороны, затея выглядела заманчивой… Только вот как остаться с ним наедине? В доме полно слуг, да и сам аль Фарук может их застукать, видимо, он не часто уезжает по делам.
Продолжая смутно размышлять, Дитер допил вторую бутылку и нетвёрдой походкой вышел на улицу. Там его ждало такси, любезно вызванное барменом. «Домой, и спать», - решил Дитер, - «Завтра опять на работу»…

Утром Али Мамед разбудил Томаса. Юноша, ещё не совсем проснувшись, глянул на часы.
- Али, ещё так рано… пожалуйста, дай мне поспать, - Захныкал он. – Ты совсем меня заездил, у меня всё болит…
- Вставай, лентяй, ты достаточно спал! – Загремел араб – Я уже два часа на ногах, а ты до сих пор валяешься! Живо поднимайся! Или ты хочешь, чтобы у тебя всё заболело ещё сильнее? – Вкрадчиво добавил он.
- Не надо, - Томас застонал, приподнявшись на локтях, вставать совсем не хотелось – он любил понежиться в постели. А вставать в 9 утра, как сегодня, для него было вообще трагедией.
- Поднимайся, негодный мальчишка! – Аль Фарук сорвал с него одеяло и наподдал по его заднице влажным полотенцем. – Я разрешил тебе здесь спать только из-за ремонта в твоей комнате! Валяться ты тут не будешь!.. Прочь отсюда!!!
- Да встаю я уже… - Проворчал юноша.
- Прочь, я сказал! Проваливай!!!!
- Если я тебя раздражаю, мог бы выделить мне другую спальню, у тебя их полно… - Ворчал он, идя в душ.
- Ты что-то посмел сказать?!
Томас прикусил язык. Его всегда поражало то, с какой скоростью Али Мамед превращался из нежного любовника в грозного властелина.
Парень с удовольствием принял прохладный душ, смывая с тела аромат восточных благовоний, которыми был наполнен воздух спальни. Когда он вышел, Али Мамеда уже не было. Одеваясь, Томас получше рассмотрел его спальню.
Здесь было намного уютнее, чем в других комнатах. На полу лежал цветастый персидский ковёр, у стены стояла огромная кровать со столбиками по углам, на которых располагался балдахин. Нежная золотая органза, собранная и прикреплённая к столбикам шёлковыми шнурами, лёгкими волнами ниспадала почти до пола. У изножья кровати стоял мягкий стульчик, обитый цветастой тканью, такой же, из которой были занавески на большом окне. Утреннее солнце заглядывало в комнату, и его лучи искрились на искусной отделке мебели, играя яркими красками напольных ваз. И здесь, как и везде, обитые дорогой тканью стены. Абсолютная гармония форм и цвета. Весь вид завершала затейливая люстра, и красивая настольная лампа искусной работы.
К спальне примыкала ещё одна комната, помимо ванной. Вход в неё оказался за тяжёлыми занавесками, поначалу Томас принял его за второе окно.
Он заглянул и туда. Там оказалась крохотная, но уютная комнатка. Небольшое окно, посередине помещения – два огромных кресла, между ними – кофейный столик с парчовой скатертью, пара тумбочек с подсвечниками, роскошный ковёр на полу и большая картина в золочёной раме на стене.
Услышав шаги в коридоре, Томас вышел из покоев араба, и наткнулся на Юсуфа. Пробежав мимо него, юноша спустился в гостиную, стол был уже накрыт. Али Мамед с аппетитом поглощал поданный завтрак, рядом лежали небрежно сложенные утренние газеты.
- Наконец-то! Я думал, ты утонул. Садись, почти всё остыло. – Томас с трудом примостился на стул, что вызвало усмешку араба. – Какой же ты нежный, до сих пор поражаюсь.
- Ты едва не порвал меня, ты четыре раза меня трахнул за ночь, - жалобно сказал юноша, - Я ноги вместе свести не могу, а тебе смешно!
- Сам просил, чтобы я тебя трахнул, - Улыбнулся Али Мамед и налил ему кофе. – Теперь к делу. Я сейчас буду занят, нам с Ахмедом нужно кое-какие бумаги просмотреть, поэтому не беспокой меня. Заскучаешь – займись чем-нибудь, только не разрушай мой дом и сделай так, чтобы Юсуф не отвлекал меня жалобами на твоё поведение. Всё понял? – Он бережно приподнял голову любовника за подбородок.
- Да, не волнуйся, - Улыбнулся Томас.
Их беседу прервал звонок в дверь, и почти сразу в гостиной появился Дитер. Увидев их утреннюю идиллию, он замер в дверях гостиной.
- Доброе утро, - Произнёс он, - Извините, что помешал.
- Здравствуйте, - Али отпустил Томаса. – Мы уже закончили. Иди, отрада моих глаз, и помни, что я тебе сказал. Я позову Юсуфа, он оседлает тебе скакуна…
- Нет, Али, не надо, - Юноша смущённо опустил глаза, вызвав у араба самодовольную улыбку и усмешку у Дитера. – Я лучше погуляю.
- Как знаешь, - Промурлыкал араб. Направившись к выходу из комнаты, Томас случайно встретился взглядом с Дитером., который украдкой наблюдал за их разговором.
«Да, тебе после такого траха только на лошади и скакать», - Подумал дизайнер. Юноша, словно прочитав эту мысль на его лице, гордо удалился.
- Итак, сегодня Вы продолжите?
- Да, господин Фарук, - Дитер глянул вслед удалявшемуся Томасу. – Сейчас привезут кое-какую мебель, надеюсь, шум Вам не помешает?
- Я буду в кабинете, постарайтесь потише. – Холодно попросил араб.
- Хорошо. Ещё одна проблема: один мой рабочий заболел, а у второго жена рожает. – Али Мамед поднял бровь. – Я, конечно, мог бы подключить других людей, но у меня нет сейчас такой возможности – все рабочие заняты заказами клиентов, и подмены нет. Мы постараемся закончить втроём как можно скорее, не нарушая сроки…
- Господин Болен, - Перебил его араб. – Меня интересует качество выполняемой работы. Делайте ремонт столько, сколько будет необходимо, не торопитесь. У всех бывают накладки, Вы не виноваты. А теперь извините, меня призывают дела.
Дизайнер кивнул и вышел на улицу подождать фургон с мебелью и работниками. Он стоял недалеко от дома и курил сигарету. Оглядываясь по сторонам, он думал, как бы подъехать к мальчишке. Вчерашняя сцена, случайно им увиденная, впечатлила его. Томас выглядел таким страстным, и у него потрясающе красивое тело! А Дитер, в свою очередь, был большим ценителем красивых фигур. Спал он до сих пор только со своими многочисленными подругами, но этот парень завёл его не на шутку…
Приехав вчера после бара домой, Болен не мог заснуть. Даже выпитое спиртное не помогло, увиденное упрямо стояло перед глазами, и, в конце концов, член предательски встал. Дитер хотел Томаса, хотел попробовать секс с ним. И теперь он подумывал, что неплохо было бы закрутить с эти красавчиком интрижку. Но вот как к этому отнесётся Фарук? А какая, собственно, разница? Ради такого приключения стоило рискнуть. «Интересно, что ему сказать, как намекнуть?» - Думал дизайнер. – «Наверняка никого, кроме своего старого скорпиона не замечает».
В раздумьях и ожидании прошло около получаса. Дитер поёжился. Утреннее небо медленно затягивали облака, начал задувать довольно прохладный ветер. Погода портилась.
Тут Дитер повернулся и увидел Томаса, направлявшегося к дому. Болен, по-видимому, в раздумьях не заметил, как тот выходил на прогулку, и сейчас мальчик возвращался обратно. Стройный юный развратник был облачён в тёмные джинсы и светлую рубашку и кожаную куртку, стоившую, как минимум, тысяч пять. Задумчивый взгляд его красивых глаз лучился на надменном, столь же красивом, лице. Непослушная чёлка упала на лоб, а с роскошными волнистыми волосами играл ветерок. Заметив Болена, мальчишка на миг заколебался, потом подошёл ближе.
- А почему Вы здесь? – Подняв одну бровь, спросил он. Голос его был столь же нежен, как и всё его тело.
- А где мне быть? – Усмехнулся Дитер.
- Как это где? – Развратный ротик немного скривился в капризной улыбке. – А кто ремонт будет делать? Или я должен под своим порогом спать?
- Ну зачем под порогом? Сейчас подъедет машина, мы её разгрузим, и приступим. – Он насмешливо взглянул в заносчивые глаза Томаса. Парню явно не нравилось такое с ним обращение, и он начинал нервничать.
Фыркнув, Томас зашёл в дом. Скинув куртку, он сел на диван, и принялся листать весьма толстый глянцевый журнал. Он слышал, как вскоре подошла машина, и разгруженную мебель затаскивали наверх под аккомпанемент нецензурной лексики Болена, из которой исходило, что мебель на второй этаж можно затаскивать не только руками.
Вволю наслушавшись этой мерзости, Томас позвал Саида, и распорядился принести мороженого. Едва араб выполнил его приказ, поставив перед ним небольшое заиндевевшее ведёрко сливочного мороженого с кусочками персиков, как в гостиную ввалился Дитер.
- Не хотите ли взглянуть на своё новое ложе? Аэродром с матрасом, изготовленным по новейшей технологии, которая не позволит Вам провалиться…
- Нет, не хочу! – Томас откинул журнал и открыл ведёрко. – Я потом посмотрю, когда полностью всё сделано будет. А теперь оставьте меня, видите, я занят!
- Мороженое Вам не поможет, - Ухмыльнулся Дитер, сложив руки на груди. – Слипнется всё, и только.
- Не понял? – Юноша раздражённо взглянул на него.
- Я говорю, мороженое не поможет: сладкое и тает быстро. – Дитер глядел на Томаса, у того глаза округлились от удивления. – Лучше лёд к заднице приложите, раз так сильно болит, что неудивительно при таком трахе…
- Вон отсюда, - Прошипел Томас, то краснея, то бледнея. – Пошёл вон! Наглец! Мерзавец! Идиот!..
- Короче, ты на меня запал. – Сделал вывод дизайнер. – Ты мне тоже нравишься.
Оставив ошарашенного парня думать над смыслом сказанного, довольный Дитер отправился в его комнату продолжать работу.
Томас со злостью вонзил ложку в аппетитное мороженое. И что этому недоумку от него надо, чего цепляется? Он подцепил ложкой мороженое, но так и не донеся его до рта, замер. До него дошло. Вот к чему все эти тупые шуточки – в матрас не провалишься, лёд на задницу положи… «Этот гад нас видел», - догадался юноша. Сначала он испугался, а потом мысленно махнул рукой. «Ну, и что? Пусть заценит!». Он вспомнил наглую ухмылку Дитера, его манеру разговаривать. Дизайнер был очень даже ничего, симпатичный. Может, он не такой злой, как кажется? Пофлиртовать бы с ним, но так, чтобы Али Мамед не узнал. Мальчик был совсем не против получить новый сексуальный опыт, но ему было запрещено иметь отношения на стороне. А запретный плод всегда сладок. Болен привлекал юношу своей пошлостью и грубоватым обращением, Томасу вдруг так захотелось оказаться в его сильных руках, ощутить на своей коже поцелуи его красивых губ, услышать его стоны, ощутить его в себе… но этого никогда не будет – Юсуф слишком хорошо выполняет обязанности надсмотрщика. Томас задумчиво поглощал мороженое, в его голове крутились десятки планов, как закрутить роман и обмануть бдительность охраны и любовника, но не один не подходил. Ладно, время покажет…
- О чём ты так задумался? – Бархатный голос Али Мамеда оторвал юношу от раздумий.
- О тебе, - Не моргнув глазом, соврал Томас.
- А я надеялся, что ты, наконец-то, решил подумать о своём поведении, - Свысока произнёс араб, бриллиантовая серёжка покачивалась в такт его движениям, посылая в мир разноцветные брызги света. Тут он заметил в руках любовника ведёрко. – О, Всевышний! Опять ты ешь эту мерзость! И что ты в ней нашёл?!
- Но, Али, это же вкусно! – Томас протянул ему ведёрко. – Попробуй!
- Нет! – Араб вскинул руку в знак протеста. – Даже не предлагай! Я не стану есть эту гадость!.. Кстати, сейчас накроют к обеду, и я пригласил дизайнера, поэтому прекрати поглощать эту дрянь, и приведи себя в порядок!
С этими словами аль Фарук хотел выйти из комнаты, но слова Томаса заставили его замереть.
- Али, я знаю, почему ты всегда такой злой, - Мальчик отправил в свой развратный ротик кусочек персика. – Ты никогда в своей жизни не ел мороженого…
Выругавшись по-арабски, Али Мамед ушёл. Нет, это маленькое чудовище не поддаётся никакой дрессировке…

            Томас прислушался к совету араба, оторвался от лакомства и отправился переодеться к обеду. Когда он вернулся в гостиную, Али Мамед с Дитером были уже там, и тихо о чём-то беседовали. Увидев мальчика, араб одобрительно улыбнулся, а Болен, едва подавив возглас удивления, вовремя отвернулся.
Юноша был одет в свои любимые обтягивающие джинсы, белую рубашку с коротким рукавом и с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами, и в тонкую джинсовую жилетку. На изящных смуглых запястьях красовались неприлично дорогие часы и браслет. Шелковистые волны чёрных волос падали на плечи, скрывая часть грациозной спины, удачно подобранный наряд выгодно подчеркнул стройность его фигуры. На красивом лице красовалась едва заметная улыбка, в глазах застыла гордость.
- Я не опоздал? – Тихо спросил он, обращаясь больше к арабу.
- Нет, ты вовремя, - Али Мамед оценивающе смотрел на Томаса, обжигая его своим взглядом. Затем повернулся к дизайнеру. – Прошу к столу.
Аль Фарук, будучи хозяином дома, сел во главе стола, посадив Дитера напротив, а Томасу выделил место по правую руку от себя. Так и получилось, что юноша оказался сидящим между двумя мужчинами, каждого из которых он хотел.
Али Мамеда он хотел всё время и очень его боялся. Все его выкрутасы были лишь средством защиты, попыткой спрятать страх перед арабом. Но также он испытывал к своему любовнику безумную страсть, аль Фарук мог довести своего юного партнёра до вершин наслаждения, дарил в постели нежнейшие ласки, в остальное время Томас натыкался на холодную строгость и надменность. В постели мальчик был центром внимания, араб с удовольствием делился с ним тайнами искусства любви, но вне спальни держал любовника на расстоянии. Томасу же хотелось больше внимания. Однообразная жизнь в золотой клетке начала его утомлять, вечная слежка уже не пугала, а раздражала, хотелось как-то развлечься, завести любовную интрижку, пережить что-то новое… Дитер подходил на эту роль больше всего, он был совсем рядом, только руку протяни. Можно было бы завести любовную интрижку, даже если и не надолго. Удерживало одно – страх перед гневом араба. Если Али Мамед заподозрит хоть что-нибудь… Хотя, завести интрижку под самым его носом, ощутить всю остроту чувств, даже рискуя быть застигнутым… Раздираемый соблазном и сомнениями, Томас, не спеша, поглощал роскошный, вкуснейший обед, молча слушая беседу своего грозного любовника с дизайнером.
- Вы давно оформлением занимаетесь, господин Болен? – Араб устремил на него взгляд своих угольно-чёрных глаз с прыгавшими в них искорками-чертенятами.
- Ну, своей фирмой я руковожу пять лет, а до этого ещё шесть лет штатным дизайнером работал.
- И что же Вас подтолкнуло открыть своё дело? – Али Мамед приподнял изящную бровь. – Раскрутиться, выдержать конкуренцию, и удержаться на плаву – это не просто.
- Трудности никогда меня не пугали, и я всегда хотел быть независимым, воплощать собственные идеи, - Улыбнулся Дитер, расправляясь с нежнейшим мясом в пикантном соусе. Его слова вызвали одобрительный кивок собеседника. – Я люблю рисковать.
С этими словами Дитер незаметно под столом коснулся ногой икры Томаса, тихонько погладив. Юноша от его выходки поперхнулся вином и закашлялся.
- Том, ешь спокойно, - Укоризненно произнёс Али Мамед. – У тебя никто не отнимает.
- Извините, - Пролепетал Томас, пытаясь совладать с собой. Ему казалось, что лицо пылало, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Но, к счастью, Али Мамед ничего не заподозрил.
Юноша украдкой глянул на Болена, похоже, что тот остался доволен произведённым эффектом, но приставать снова к мальчику не посчитал нужным, наткнувшись на его предостерегающий взгляд. Едва заметно подмигнув Томасу, он принялся за поданный десерт. Остаток обеда прошёл за беседой, и обсуждением проведённых работ. После трапезы Дитер предложил подняться наверх, и осмотреть новый облик спальни Томаса.
- Но Вы же говорили, что можете не успеть, - Искренне удивился араб, откинувшись на спинку стула. – Вы утром жаловались, что у Вас мало людей.
- Да, господин Фарук, - Кивнул Дитер. – Но мы всё успели, я лишний раз подстраховаться хотел. Я боялся, что мебель не доставят вовремя.
- Очень хорошо, я рад, Ваша расторопность приятно удивляет, - Али Мамед широко улыбнулся, прищурив красивые глаза. – С интересом посмотрим, что у вас получилось, правда, мой бесценный?
- Да, конечно, - Мальчик состроил глазки аль Фаруку, а внутри сердце оборвалось, единственный шанс завязать близкое знакомство ускользал. Сейчас они осмотрят комнату, Али Мамед расплатится и Дитер уедет. Томас не увидит его больше, возможно, даже никогда. Такая перспектива мало его радовала – блондин был слишком красив, чтобы упускать его. Нужно было найти какой-то выход из положения.
Юноша едва сдержался от порыва первым вскочить из-за стола. Вместо этого он церемонно поднялся вслед за своим любовником, стараясь не смотреть на Болена. Томас направился к выходу, идя рядом с Аль Фаруком, но он кожей чувствовал оценивающий взгляд дизайнера, обжигавший всё тело. Юный развратник не ошибся: Дитер и правда откровенно на него пялился. Его похотливый, жадный взгляд блуждал по рассыпАвшимся чёрным волнам волос, каскадом ниспадавшим на хрупкие плечи и спину, скользил по тонкой талии, сексуальной заднице и стройным ногам. Как же ему хотелось трахнуть это совершенное тело! Дизайнер уже догадался, что похотливый юнец может ответить взаимностью, он уже готов, только бери. Но пугал его предостерегающий взгляд, похоже, шлюшка всерьёз боится своего хозяина. Дитер тоже его опасался, но это только раззадоривало, распаляло и без того сильное желание. Болен вспомнил моменты близости зрелого мужчины и юноши, случайно им увиденные. Как араб властвовал над этим стройным телом, заставлял стонать и выгибаться, два смуглых тела, переплетённых на белых простынях… как бы Дитер хотел, чтобы аль Фарука сейчас здесь не было! Но, может, он не правильно истолковал этот взгляд карих глаз? Может, мальчишка его любит, и не собирается изменять? «Чем гадать, лучше попробовать закадрить, может, повезёт?... Чёрт, как бы тебя завалить?» - Думал Дитер, разглядывая идущего впереди Томаса.
У дверей в спальню араб остановился, он предложил Дитеру самому открыть дверь, и продемонстрировать результат кропотливого труда. Проходя мимо юноши, блондин незаметно провёл рукой по его заднице, ответом был ледяной взгляд. Дизайнер заподозрил, что ему ни черта не светит.
Дитер открыл дверь, и жестом пригласил парочку войти. Оказавшись в спальне, араб оценивающим взглядом скользнул по новому облику помещения. Юноша же прошёлся по комнате, стараясь разглядеть всё в деталях, хотя в голове вихрем крутились совершенно иные мысли. Дизайнер стоял поодаль, и ожидал оценки своей работы.
Вообще-то, он был настроен на успех – будучи мастером от природы, Дитер легко мог угадать и воплотить в жизнь желания своего клиента. Неудачи не были ему известны, и провалов он никогда не боялся, поэтому спокойно ждал, когда же ему вынесут оценку.
Томас с любопытством изучал всё, что попадалось ему на глаза, и почти не узнавал своей комнаты. Персидский ковёр исчез, его место заняло ковровое покрытие, не такое пушистое, ровного бежевого цвета. Занавески висели всё те же, восточную мебель заменили на более европейскую, об арабском стиле напоминали только занавески, покрывало на постели, и пара напольных ваз. Новая кровать стояла на месте старой. Он была обычной, и без балдахина, рядом расположилась прикроватная тумбочка со знакомым светильником, рядом с которым стояла забавная статуэтка верблюда. Никакой восточной роскоши – европейская скромность. Максимум уюта при минимуме вещей.
- Ну, как тебе? – С интересом спросил араб, глядя на юношу.
- Не плохо, - Томас разглядывал люстру с забавными завитушками. – Очень даже не плохо…
- Я плохого не делаю, - Ляпнул Дитер, но осёкся под безразличным взглядом юного создания.
- Ну, что ж, - Али Мамед с улыбкой смотрел на дизайнера, - Раз моему юному другу нравится, я готов оплатить Ваши услуги, только назовите цену…
- А это что? – Вдруг подал голос Томас. – Это тоже мне?
Араб повернулся к нему. Юноша с любопытством перебирал листы в папке, найденной им на ночном столике.
- Это… это мои зарисовки, - Ответил Дитер, - Я, когда езжу в отпуск, часто рисую с натуры, потом использую наброски в своей работе.
- Да, весьма… натурально, - Напыщенно пробормотал Томас, перебирая листки. Его взгляд упал на один из рисунков, и ему в голову пришла шальная мысль, лицо его просветлело. Аль Фарук, заинтригованный его реакцией, подошёл ближе и заглянул через плечо.
Его взору предстали два наброска спальни. Классика восточного стиля. Большая кровать с огромным балдахином, лёгкие его занавеси были тонкими шнурками привязаны к резным столбикам по углам кровати, масса подушек горами лежала на покрывале. Рядом –  забавный столик на резных ножках. Окно в обрамлении тяжёлых занавесей, украшенных по краю бахромой. Резные светильники, вазы с затейливым узором, и лёгкая мебель дополняли облик комнаты. Как и в доме Али Мамеда, стены были, судя по рисунку, обиты дорогой тканью. До неприличия роскошно и до безумия красиво…
Томас не сводил глаз с рисунков, а араб, прищурив глаза, наблюдал за ним. Наконец, его любовник оторвал взгляд от листков, и лучисто посмотрел в глаза арабу.
- Али, - Нерешительно произнёс он. – Я знаю, что тебе это мало понравится, ты так для меня постарался…
Аль Фарук полунасмешливо смерил его взглядом, скрестив руки на мощной груди.
- Ну, смелее! – Высокомерно произнёс он. – Договаривай, раз начал. Что ещё взбрело в твою ветреную голову?
- Али Мамед, - Томас сделал тон как можно мягче, глядя на Фарука невинными глазами. – Я хочу такую спальню…
- О, Боги! – Вскричал аль Фарук, не обратив внимания на крепко выругавшегося Дитера. – Остановись на чём-нибудь одном! Ты же сам жаловался, что боишься балдахина! Чем рождена твоя мысль: простым капризом, или в тебе всё ещё говорят последствия рухнувшего балдахина?! О, горе мне! Позор на мою голову! Ты невыносим, твои капризы доконают меня! Постыдись хотя бы!..
- Али, не сердись так, - Отчаялся юноша. – Но на рисунке это выглядит потрясающе! Ну, пожалуйста! Али…
Мальчик схватил руку любовника и робко поцеловал, усмиряя его праведный гнев. Дитер, будучи в шоке, наблюдал за мальчишкой, целовавшим руки взрослому мужику. Постепенно араб сменил гнев на милость.
- Ох, ну, хорошо, пусть будет по-твоему, всё равно не отстанешь! – Он выхватил свою руку у Томаса, и повернулся к Дитеру.
- Я извиняюсь за капризы моего друга, но спальню придётся переделать.
- А этот стиль вам не понравился? – Поднял брови Дитер. Он чувствовал себя полным дураком, столько трудов, и всё псу под хвост. Больше всего он хотел убить Томаса, мальчишка унизил его и растоптал. Не оценил его трудов, думает, всё так легко и просто! Похоже, этот щенок возомнил, что весь мир крутится вокруг него.
- Нет, отчего же! Вы – мастер своего дела! – Араб выхватил папку из рук Томаса, полыхнув на него гневным взглядом. – Но сами видите, как впечатлил Ваш рисунок этого юнца.
Он показал Дитеру зарисовки спальни. Дитер мысленно усмехнулся – ещё бы ему не понравился такой траходром!
- Ах, вот в чём дело! – Заискивающе улыбнулся он. – Мне она тоже понравилась. Я не смог удержаться, и зарисовал. Фотоаппарата у меня с собой, к сожалению, не было.
- И где же Вы видели эту комнату? – Поднял бровь араб, ему польстило, что европейцу так понравился стиль его родной страны.
- В музее, сейчас уже не помню, в каком именно…
- Так Вас не затруднит всё переделать?
- О, ну, что Вы, конечно, нет! – Любезно ответил Дитер, пряча раздражённый взгляд. – Выполнять капризы клиентов – моя работа!
- Хорошо, предоставьте мне счёт за Ваши услуги, когда всё закончите. – Дизайнер кивнул. Араб уже собрался уходить, но снова повернулся к Дитеру. – Да, и ещё. Составьте список всех необходимых предметов мебели и тканей, а так же ковров. Список отдадите Ахмеду, это мой секретарь. Он знает, где всё это нужно заказать.
Араб вышел из комнаты. Томас последовал за ним. Проходя мимо Дитера, он обворожительно улыбнулся, и как бы невзначай коснулся его ширинки. Оставив обалдевшего дизайнера в одиночестве, Томас покинул спальню. Он был доволен – Али Мамед пошёл на уступку, так ничего и не заподозрив. В запасе была пара-тройка дней, а за это время можно найти способ познакомиться с Дитером поближе.

            Томас вышел из своей спальни. Он заметил Али Мамеда, который хотел было зайти в свой кабинет. Догнав араба, юноша остановился, преградив ему вход, и глядя ему в глаза, положил руки на его мускулистую грудь. На красивом лице аль Фарука было написано недоумение.
- Ну, и что это было? – Недовольно спросил он строптивого любовника. – Я не понимаю тебя. Этот дизайнер сделал всё так, как ты хотел. Теперь ты хочешь, чтобы всё было по-старому,… неужели ночь, проведённая со мной, лишила тебя остатков разума? – Он в недоумении вздёрнул чёрные брови.
- Прости меня, - Томас скорчил виноватую мордашку, закусив губу. – Но мне так понравился рисунок этого безумного лунатика…
- Не обзывайся! – Шикнул Али Мамед. – Я не понимаю, зачем ты всё это творишь?
- Но, Али, мне скучно, - Томас прижался к его плечу. Он повернул голову, и заметил Дитера, с интересом наблюдавшего за ними, выглядывая из-за раскидистого куста в кадке. – Ты совсем не интересуешься мной,… раньше мы ходили в ресторан, в клуб, ездили вместе, а теперь ты пропадаешь целыми днями…
- А сам себя ты развлечь не в состоянии? – Араб обнял его за талию, притягивая поближе, в отличие от любовника, он не заметил дизайнера.
- Как я должен развлекаться? Я всё время либо один, либо в обществе Юсуфа, а он вечно молчит, как рыба. – Голос юноши стал завораживающим и жалобным, он прижался к паху араба, нежно поглаживая его широкую грудь. – Мне скучно, Али, я скоро со стенами разговаривать буду…
- У меня сейчас полно дел, звезда моя, - Али Мамед провёл рукой по его волосам, глядя в его грустные глаза. – Но, так уж и быть, сегодня я составлю тебе компанию. Вечером мы поедем в клуб.
- О, Али, - Томас игриво поцеловал его в губы, и снова к нему прижался.
Араб с наслаждением ласкал его шею, юноша повернул голову, и с вызовом посмотрел на прибалдевшего Дитера, поражённо глядевшего на них. Сложно было смотреть, как желанное тело ласкает кто-то другой. Юноша демонстративно отвернулся, подставляя Фаруку губы, позволив терзать их жадными поцелуями, он обнял араба за шею, а тот стиснул руками его задницу, врываясь в его ненасытный рот, заставляя стонать. Томас опустил руку вниз, и стал поглаживать через ширинку желанное чудовище, пробуждая в любовнике безумную страсть. Мальчик понимал, что ведёт опасную игру, но не мог сдержаться от соблазна поиграть с Дитером. Его целью было завести Болена, и ему это удалось. Дизайнер чувствовал, что джинсы стали тесными, этот похотливый юнец был настолько хорош, что спокойно смотреть на его игры с сильным зрелым любовником было невозможно. Он заворожено наблюдал, как араб терзал губами юную шею, капризные губы, сжимал руками крепкие ягодицы. Бойкий язычок Томаса прошёлся по губам араба, и юноша снова припал к ним, тихо застонав.
Али Мамед прижал Томаса к стене, распахнул жилетку, рванул рубашку, оголяя смуглую грудь и хрупкие плечи, ласкал пальцами горячую нежную кожу. «Али, не здесь…» взмолился юноша. Араб взял его за руку, и увлёк в свою спальню.
Дитер, не веря глазам, вернулся в спальню, и рухнул в кресло. Он запустил руку в джинсы, и ласкал свой возбудившийся член, представляя Томаса, такого нежного, горячего, развратного и желанного, бьющегося в его объятиях. Он с негромким стоном кончил, и прислушался к звукам в хозяйской спальне. Тут до его слуха долетел крик Томаса, полный желанной муки и наслаждения. Видно, араб хорошо знал своё дело, и любовник он был хоть куда, раз мальчишка так под ним орёт. «Ничего, со мной ему тоже понравится, может, этот араб и опытен, но я моложе его» - подумал Дитер, и направился в ванную. Надо скрыть следы преступления, ему повезло, что его никто не видел. Отогнав развратные мысли, Дитер сел в кресло, и начал составлять список необходимых вещей.
Он прикинул примерную стоимость материалов и предстоящих работ и с сожалением окинул взглядом спальню – столько трудов, и всё зря! И что этот похотливый юнец хотел сказать?! Дитер поднялся с кресла и услышал, как где-то тихо хлопнула дверь.
Выйдя из комнаты в коридор, дизайнер увидел араба, покинувшего спальню, и шедшего в сторону кабинета. Опрятная одежда, причёсанные, слегка влажные после душа волосы, и спокойный, с хитрецой, взгляд – ничто в его облике не говорило о том, что всего четверть часа назад он предавался безумной страсти.
- Господин Фарук, извините, что отрываю Вас от дел… - Дитер стушевался, ему казалось, что у него на лбу написано, о каких «делах» он заикнулся.
- Ничего, господин Болен, что Вы хотели? – Надменно спросил араб, ничуть не смущаясь, это чувство было ему незнакомо.
- Я составил список того, что мне нужно, - Болен продемонстрировал ему листок, исписанный аккуратным почерком. – Но я не знаю, где Ваш секретарь… может, Вы его возьмёте?
В общем-то, Дитер совсем не утруждал себя поисками секретаря.
- Хорошо, давайте его, - Али Мамед взял список и пробежал по нему глазами. – Замечательно!
- Да, и мне интересно, когда это доставят. От этого зависит начало работ.
- Заказ прибудет, думаю, через пару дней, - Раздумчиво протянул араб.
- Тогда начать переделку необходимо уже завтра, - Деловито произнёс Дитер, его уже нисколько не смущала холодность араба, за которой скрывалась любовь к разврату. – Сегодня уже ничего делать не будем, я отпустил людей ещё до обеда, позвольте и мне попрощаться.
Кивнув Али Мамеду, он повернулся в сторону лестницы.
- Господин Болен, - Остановил его мягкий голос аль Фарука. – Не злитесь так на Томаса, он не хотел ничего плохого, в душе он добрый и чуткий человек. Совершенно не понимаю, что на него нашло.
- Ну, что Вы, - Улыбнулся дизайнер, снова представив себе этого искусителя. – Я сам удивлён тем, что мой скромный рисунок произвёл на него такое сильное впечатление. До свидания!
- Всего хорошего! – Араб скрылся за дверью своего кабинета.
Дитер спустился на первый этаж, и тут вспомнил, что оставил папку с документами в спальне. Чертыхнувшись, он снова взбежал по лестнице наверх, и тихо вошёл в комнату. Там он увидел мальчишку, копавшегося в его папке с рисунками, также успешно забытой на столе, куда её положил Али Мамед. Томас был в джинсах, босиком, а расстёгнутая рубашка не скрывала прелести его смуглого торса, слегка растрёпанные волосы волнами ниспадали на спину и грудь. Жилетку, он, похоже, оставил в любовном гнёздышке. Он разглядывал рисунки, и не заметил тихо вошедшего Дитера. Тот, стараясь не шуметь, осторожно подкрался к нему сзади.
- Что, высматриваешь следующий вариант? – Прошептал он на ухо юному развратнику. – Только вот тебе придётся для начала найти дурака, который будет это делать в третий раз. Я закончу работу, и оставлю вас, психов, дальше развлекаться, только уже без меня!
Не ожидавший его появления Томас вздрогнул, но не сдвинулся с места, ощущая тепло красивого тела блондина. Он сложил листы в папку, и повернулся к нему лицом.
- Как бы я ни развлекался, это моё дело! И не тебе указывать, что и как мне делать! – С вызовом в красивых глазах прошептал он. Дитер рассматривал его лицо и капризные губы, которые были так близко… он подался вперёд, но Томас отскочил от него, словно ошпаренный. – Не смей прикасаться ко мне!
- А, я и забыл, ты же только арабов ублажаешь, безумные лунатики тебе не по вкусу! – С издёвкой произнёс Дитер, пожирая его тело глазами, он снова приблизился к юноше.
- Ты зато подглядывать горазд! – Фыркнул Томас, его эта игра уже изрядно заводила, но он был осторожен, контролируя себя. Глупо было бы сейчас позволить лунатику лишнее, и попасться на глаза любовнику. К тому же юноша был вполне удовлетворён, и играл с Дитером, как сытый кот с мышкой. – На большее ты явно не тянешь!
Тут юноша понял, что зря это брякнул. Дитер кинулся на него, прижал спиной к стене. Томас попытался вырваться, но дизайнер схватил его за руки и прижал их к стене над головой жертвы.
- Ты в этом уверен? – Прошипел он. – Ты специально устроил этот спектакль! Знал, что я заведусь!
- Ну да, скажи ещё, что ты кончил! – Усмехнулся мальчишка, глядя в горящие глаза дизайнера. – Нет, что, правда, кончил?
- Маленький мерзавец, как же я тебя хочу! Если бы твоего араба здесь не было…
- Но он здесь, и тебе придётся отпустить меня! – Холодно произнёс Томас. – В противном случае можешь распрощаться со своей головой, Али тебя уничтожит, если узнает, что ты ко мне приставал…
- Твои ласки стоят того, чтобы за них умереть.
- Лестно слышать, но умирать придётся в муках! – Злобно прошептал Томас. – С тебя сдерут кожу, вытянут жилы, и бросят псам!
Он с удовольствием заметил в глазах Дитера испуг, который тут же уступил место сдавленному смеху.
- Что за бред, у вас и собак-то нет! Ладно, так уж и быть, один поцелуй, и ты свободен. – Юноша дёрнулся в его руках, но дизайнер не дал ему вырваться. – Только скажи сначала, ты специально всё подстроил? Хочешь меня, да? Тебе нравится, когда здоровый мужик тебе всаживает?
Он накрыл губами желанные губы Томаса, наслаждаясь их сладким вкусом, ворвался в рот, насильно, преодолев сопротивление юноши. Он отпустил руки своей жертвы, и обнял его за талию, привлекая к себе. Но Томас был достаточно удовлетворён близостью с Али Мамедом, а поэтому куснул Дитера за губу и выкрутился из его рук. Одарив Болена страстным взглядом, юноша выбежал из комнаты, и легко, как весенний ветерок, унёсся в покои араба. Дитер чувствовал, что опять начал возбуждаться. Схватив папку с документами, он, словно настёганная лошадь, пронёсся вниз по лестнице, прыгнул в машину, завёл двигатель и покинул имение аль Фарука. Да, Томас стоил того, чтобы делать ремонт в доме араба хоть десять раз! Дитер вырулил из-за ворот на дорогу. «Этот маленький чертёнок должен быть моим! Я приложу все усилия, чтобы оказаться с ним в одной койке!», - думал он, ведя машину в сторону Берлина.

            11

            Томас улёгся на огромную кровать Али Мамеда, и мечтательно улыбнулся, закинув руки за голову. Сегодня выдался удачный день: всё, что ему хотелось, он получил. Вот что делать с лунатиком? Он из-за своего безумного желания всё испортит. Надо что-то предпринять. Охладить его пыл уже не удастся – будет только хуже. Юноша улыбнулся самому себе: как велика сила соблазна! Вот только как встретиться наедине с этим психом? Проблема, решения которой в данный момент не было.
Отмахнувшись от мыслей, юноша встал, взял с блюда на столе большое яблоко, глянул на часы, и стал готовиться к предстоящему вечеру в обществе араба.
Хрустя сладким яблоком, он направился в ванную Али Мамеда. Ванная также отличалась роскошью, Томас уже принимал здесь душ, и его впечатлили и потрясли стены и убранство в тёмно-вишнёвых тонах. Сочный оттенок перемежался яркими вкраплениями орнаментов, золотыми нитями вышитых на пушистых полотенцах. Мягкий свет струился с потолка и от бра, расположенных по бокам от огромного зеркала. Юноша обнажился, с удовольствием разглядывая в зеркале своё стройное смуглое тело без единого изъяна. Наполнив ванну, он добавил в неё ароматическое масло, и с удовольствием расслабился в тёплой воде, жуя большущее яблоко, с которым до сих пор не расправился. Тёплая вода с маслом взбодрила юное тело, а загадочный восточный аромат поднял и без того хорошее настроение. Понежившись в своё удовольствие, Томас поднялся из ванной, и протянул руку за мягким полотенцем.
Неожиданно дверь отворилась, впуская Али Мамеда.
- Опять ты в моих покоях! – Вкрадчиво прошептал он, любуясь влажной спиной любовника, его стройными ногами и за изяществом, с каким мальчик тянулся за полотенцем. Капельки воды оставляли на его коже влажные дорожки, скатываясь вниз, путешествуя по изящным изгибам, смуглое тело источало аромат нежных цветов Востока, всё ещё такое тёплое после ванной…
Томас, не ожидавший его появления, вздрогнул и повернулся, покраснев.
- Али, - Он смотрел в бездонные, тёмные, как сказочная ночь, глаза рослого араба. – Ты любезно приютил меня, но ничего не говорил, что мне нельзя принимать ванну у тебя…
- Ты прав, не говорил, - Лукаво улыбнулся аль Фарук, отнимая у Томаса пушистое полотенце, и принялся осторожно вытирать с его кожи ароматные капли влаги. – Тебе же здесь нравится, я не запрещаю.
- Да, у тебя уютно, - Томас охотно разрешил обсушить своё тело.
Али Мамед отбросил полотенце, и положил руки на талию любовника. Обнажённый юноша прильнул к его сильному телу, заворожено глядя арабу в глаза. У мальчика был необузданный, капризный характер, сходивший на нет в присутствии Али Мамеда. Никто не мог справиться с Томасом, кроме Фарука. А когда араб смотрел на него так, как сейчас – в его глазах светилась гордость вперемешку с желанием и нежностью – мальчик не мог контролировать себя. Он, словно заколдованный, смотрел в эти бездонные глаза, и был не в силах оторвать взгляд, и не мог, да и не хотел сопротивляться, отдавая Фаруку всего себя, и не находя объяснения, почему всё именно так. Араб улыбнулся, глядя на любовника, не догадываясь о его мыслях, и накрыл его губы поцелуем. Юноша с жаром встретил полные губы Али Мамеда, такие тёплые и ароматные, и желание заполнило всё его существо.
Они занимались любовью почти каждую ночь, сегодня даже несколько раз, и ещё днём, но Томас никак не мог насладиться, ему всегда было мало. Стоило аль Фаруку прикоснуться к нему, и его тело тут же жаждало большего. Строгий и гневливый в быту, в постели Али Мамед превращался в нежнейшего любовника, заботившегося о своём партнёре, арабу была неведома грубость. Такова суть сынов Востока. И юноша с нетерпением ждал очередной их близости, он уже давно наплевал на все морали, получая в постели удовольствие, несравнимое ни с чем, и логического объяснения всему этому найти не мог.
Аль Фарук ворвался языком в его рот, и все мысли мальчика разлетелись брызгами, словно волна, налетевшая на скалу. Сильные руки араба бесстыдно гуляли по его телу, нигде не находя сопротивления, ощущая лёгкую дрожь дикого желания. Томас стащил с араба рубашку, покрывая поцелуями широкие плечи, лаская руками волосатую грудь, он ощутил напряжение внизу живота любовника. Колени мальчика начали подгибаться. Али Мамед приподнял его, и опустил уже возле кровати. Юный развратник помог ему обнажиться, и араб увлёк его на кровать, накрыв своим телом. Безумство желания, нежных ласк и стонов переплетались в неведомую музыку чувств, и лишь букет роз в высокой вазе был свидетелем необузданной страсти двух мужчин, извивавшихся на шёлковых простынях. Да ещё, пожалуй, Юсуф, слышавший крик Томаса, мешавшийся с рыданиями, когда араб ворвался в него, буравя нежное тело, заставляя кричать и извиваться. Рыдания Томаса молили «хватит!», а его крик просил «ещё!». Араб застонал, прекращая сладостную муку, и юноша, обессиленный, дрожащий, расслабился на простыни. На его трепещущих ресницах блестели слёзы, тело покрылось испариной. Отдышавшись, араб окинул мальчика тревожным взглядом.
- Сокровище моего сердца, с тобой всё в порядке? – Он провёл рукой по его волосам. – Я причинил тебе боль?
- Али, пощади меня, ты так груб сегодня, - Дрожавшим шёпотом молил Томас. – Я больше не могу, я ещё неделю не сяду… я не выдержу, я лишусь рассудка…
Аль Фарук поцеловал его в плечо, поглаживая спину.
- Ты сам виноват, не нужно дразнить меня. Но, так уж и быть. Ты совсем плох, я тебя заездил, я не хочу, чтобы ты умер. Отдохни, чуть позже мы едем в клуб, а потом ты будешь спать. Отдохни немного, тебе это пойдёт на пользу.
С этими словами аль Фарук скрылся в ванной. Прислушиваясь к шуму душа, Томас тихо лежал на постели. В душе он знал, что причина не в усталости, ему ничего не стоило выдержать такой темп, но сегодня… он испугался. Испугался, и не мог понять – что это было? Безумная страсть, или месть? Тогда за что? Али Мамед словно обезумел, похоже, капризы любовника вконец его достали… «Хватит, пора остановиться», - думал юноша. – «Больше ни о чём просить не буду. Ещё затрахает до смерти, ну его».  Ещё оставался открытым вопрос с лунатиком. Если они встретятся, и Али Мамед узнает об этом… мальчишка вздрогнул, он сам начал эту игру, теперь надо доводить дело до конца и приложить все усилия, чтобы любовник ни о чём не узнал.
Томас, услышав, что шум воды в ванной стих, поднялся с постели, и принялся одеваться. Предвкушение вечера в клубе отвело мысли о Дитере на второй план…

            Вечер, проведённый в «Голубой бездне», запомнился Томасу на всю жизнь. Они с арабом приехали в клуб к десяти часам, клубная жизнь уже разгорелась, но не достигла пока своего пика. Смена владельца заметно сказалась на «Бездне», особенно на её внутреннем убранстве, которое стало более роскошным, комфортным и оригинальным. Клуб стал богаче, чем был, и клиентов за последнее время значительно прибавилось. Но сам распорядок работы клуба затронут не был, всё осталось по-прежнему, сменилось лишь руководство, и внутренний стиль. Али Мамед оказался хорошим хозяином, «Бездна» процветала, и денежки звонким ручейком стекались на его банковские счета. Впрочем, и персонал клуба обижен не был, и ругать им араба было не за что. О смене дирекции никто не жалел.
Томас помнил, какой «Бездна» была раньше, и с интересом оглядывался по сторонам, оценивая новый стиль. Клуб встретил их ритмичной музыкой и сотнями огней. Для начала они с Фаруком зашли в бар, а потом поднялись на второй этаж. Здесь, благодаря урокам Али Мамеда, Томас постиг основы игры в бильярд. За карточными столиками ему не повезло, он всё время проигрывал. Аль Фарук утешил любовника, и предложил сыграть в рулетку. Томас отнёсся к его затее несколько прохладно, но решил испытать судьбу, и даже выиграл сто тысяч, чему был беспредельно рад. Он упросил араба пойти на танцпол. Али Мамед не любил современных европейских танцев, и поэтому просто наблюдал за Томасом, сидя за маленьким столиком, зорко следила за юношей так же и охрана, чтобы любовнику араба не пришло в голову с кем-либо флиртовать. Но юноша вёл себя хорошо, и просто оторвался на танцполе по полной, а Фарук наблюдал за его движениями.
Их совместный вечер закончился в ресторане клуба. После столь насыщенного дня Томас проголодался, и с аппетитом поужинал тем, что заказал Али Мамед. В ресторане заказ всегда делал араб – юноша знал о его безупречном вкусе в еде, и полностью доверял ему, - Али Мамед всегда находил, чем побаловать любовника.

            - Ну, ты доволен? – Мягко поинтересовался араб, когда они, наконец, добрались до спальни.
- Да, спасибо, Али, я благодарен тебе, что ты выкроил для меня время. – Юноша поцеловал его в губы. – Вечер был замечательный! И  ужин тоже.
Аль Фарук обнял его, и легонько прижал к себе, поцеловав в шею.
- Я рад, а теперь тебе нужно отдохнуть.
Одарив араба благодарной улыбкой, Томас отправился в душ. Али Мамед сдержал обещание – этой ночью между ними ничего не было, и Томас тихо посапывал, уткнувшись носом в его загорелое плечо.

            Утром знойного красавца разбудил луч по-осеннему холодного солнца, упавший на его пушистые ресницы. Мальчик что-то пробормотал и нехотя открыл глаза. Солнце с интересом заглядывало в комнату через окно, освещая богатую обстановку, отражаясь в зеркалах и чеканке напольных ваз и светильников на стенах. Томас, потянувшись, перевернулся, но постель со стороны Али Мамеда была пуста, и даже успела остыть. Мальчик привёл себя в должный вид, убедившись, что Али Мамеда нет в кабинете, спустился в гостиную. Араба не было и там, а стол был накрыт на одного человека. Недоумевающий Томас, тем не менее, сел за стол и с аппетитом позавтракал, отдав должное печенью с орехами и мёдом, запивая его великолепным кофе. После завтрака он отправился на поиски Юсуфа, чтобы тот чуть позже отвёз его в тренажёрный зал. Араба мальчик нашёл в холле, тот отдавал какие-то распоряжения слугам. Увидев мальчишку, Юсуф взмахом руки отпустил прислугу, и вопросительно посмотрел на задиру.
- Юсуф, - Томас напустил на себя гордый вид. – А… где Али Мамед?
- Он вынужден был вылететь в Абу-Даби по неотложным делам. – Холодно произнёс араб.
- А когда он уехал? – Искренне удивился Томас, приподнимая брови. – И когда вернётся?
-  Господин Фарук уехал рано, в начале шестого, а вернётся через пару дней, если всё будет хорошо.
- У него что-то случилось?
- Нет, ничего, - Голос Юсуфа дрогнул, араб явно врал. – Что ты хотел от меня, кроме этого допроса?
- Отвезёшь меня в тренажёрный зал?
- Хорошо, только распоряжения господина выполню…
- Да, конечно, - Недоумевающий больше прежнего юноша накинул куртку и отправился прогуляться. На улице было довольно прохладно, ночью был заморозок, оставивший следы от своего визита в виде тонкого кружева инея на траве и кустах. Солнце поднялось высоко, но лучи его уже не грели, после жаркого лета быстро подступила на удивление холодная осень. «Того и гляди, снег пойдёт», - подумал Томас, глядя на подёрнутую лёгким инеем растительность. Ещё не прогретый, морозный воздух был свеж и прозрачен. Тут мальчик вспомнил о том, что на днях нужно будет снова идти в колледж, одна мысль о том, что посещать его придётся в сопровождении охраны, заставила улыбнуться. Это, конечно, круто, но... но дело в том, что полученная профессия не даст ему таких доходов, какие он получает сейчас. Может, стоит отказаться? Да, надо будет обсудить это с Али, когда он вернётся. Мальчик, избалованный жизнью в роскоши, отношением к нему араба, и дорогими подношениями, уже успел забыть о своей прежней жизни. Предавшись воспоминаниям, он вздрогнул.       
Перед глазами стояла съёмная комната с жалкой обстановкой, где была лишь жёсткая кровать, шкаф, забитый учебниками, маленький телевизор, и холодильник, в котором не часто появлялась нормальная еда. Томас перебивался с хлеба на воду, старался копить деньги на учёбу, пытаясь ещё и прокормиться. Он жил боле-мене нормально, пока работал в агентстве в качестве фотомодели. До того момента, когда хозяин попытался затащить его в укромный уголок. Он преследовал Томаса с завидной настойчивостью. Когда же мальчишка отказал ему в самых нецензурных выражениях, директор выбросил его на улицу, не заплатив ничего. А мальчик так рассчитывал на эти деньги! Нужно было срочно оплатить учёбу, он и так затянул это. А теперь всё готово было пойти прахом из-за того, что он не подставил задницу этому ублюдку. Выход был один: пойти и занять недостающую сумму у главаря местной банды, промышлявшей грабежом студентов и мелких магазинчиков. Это было рискованно: если он не рассчитается вовремя, его сотрут в порошок. Но Томас набрался храбрости и пошёл к Отто, известному ещё под кличкой Бульдог.
- Мне нужны деньги, - Бульдог смерил его издевательским взглядом.
- Зачем они тебе?
- Мне нужно срочно оплатить учёбу….
- Да ты у нас умник? - Усмехнулся Бульдог. Поняв, что ничего, кроме издевательства его не ждёт, Томас повернулся к выходу. - Эй, подожди, сколько тебе нужно? -  Прищурился главарь, его прихвостни стояли рядом и ухмылялись.
Юноша ещё раз всё прикинул. Занимать надо в обрез, чтобы отдать как можно скорее, останется только найти работу.
- Тысячи три мне хватит.
- Что так мало? Это где же учат за такие деньги? - Расхохотался главарь.
- Остальные у меня есть, мне не хватает только трёх тысяч, иначе меня выгонят. - Томас старался успокоить клокотавший в груди гнев. Бульдог кивнул головой. Один из его шайки отсчитал юноше нужную сумму, и дал чистый листок. Судорожно сглотнув, юноша написал расписку.
- Когда отдашь? - Резко спросил его  Отто.
- Через месяц, всю сумму сразу, - Храбро произнёс Томас, мысленно моля Бога, чтобы удалось найти работу.
- Правила займа у меня знаешь? – Отто закурил. – За каждый день просрочки будет накручиваться процент.
Томас кивнул. Он взял со стола деньги и покинул логово мерзавцев. Он оплатил учёбу, но вот с работой, как назло, не везло. Он пытался найти место, где платили бы не меньше четырёх тысяч, но со строптивым студентом никто не хотел иметь дело. Был шанс устроиться в кафе официантом, но Томас туда не пошёл только потому, что считал такую работу грязной, а график из дневных и ночных смен никак не подходил для студента. Так он считал. В поисках работы незаметно промелькнули три недели. Воскресным вечером ему напомнили о долге, сердце Томаса сжалось. Он ходил на учёбу, потом домой, он уже наплевал на всё: за неделю он всё равно три тысячи не заработает. Был ещё шанс поговорить с Отто, может, он сжалится и войдёт в положение… так промелькнула последняя неделя.
- Где деньги, красавчик? Ты обещал отдать мне всё и сразу! – С порога встретил его Отто.
- Послушай, Бульдог, я не смог найти работу, и денег у меня пока нет, - Юноша взглянул на кислое лицо главаря. – Но если ты войдёшь в положение, и подождёшь…
- Сколько я должен ждать? Всю жизнь? – Фыркнул Отто. – Я ведь зарёкся с вами, умниками связываться. Мне всё равно, где ты будешь искать деньги, но через неделю ты мне их принесёшь! Всё понял? Проваливай!
Но и через неделю денег не оказалось. Томаса поставили на проценты, счётчик щёлкал, накручивая сумму всё больше.
В тот вечер юноша шёл домой, настроение было паршивым. Работу он так и не нашёл, когда речь заходила об отсутствии опыта, и о его вульгарном имидже, он слетал с катушек. На этом собеседование благополучно заканчивалось. Он позвонил родителям, но они пожаловались на то, что денег не хватает, и вся надежда на то, что их сын-умница выбьется в люди. У Томаса язык не повернулся заикнуться о бешеных долгах. Выхода два: первый – повеситься, второй – бежать из города. Его мысли были прерваны бандой Бульдога. Мальчик попал прямо в свет фонаря, до дома было не так уж и далеко, если… но те будто прочли его мысли, и окружили со всех сторон.
- Ну, что ты мне скажешь? – Бульдог смачно сплюнул. Томас огляделся по сторонам. Пустая улица, лишь неподалёку пряталась во тьме чья-то машина, и шестеро головорезов. Положение аховое. – Деньги где?
- Бульдог, деньги я на днях принесу, я их ещё не получил… - соврал парень.
- Чего?! – Не понял Отто. – Да ты нигде не работаешь, или тебе их добрый гном принесёт? Хватит врать мне! Ты в курсе, что должен мне уже пятнадцать тысяч?!
- Ты что, свихнулся? – Томас задрожал от гнева. – Ты вчера говорил, что шесть!
- По-хорошему ты не понял. Будет по-плохому. Шесть было вчера. Сегодня пятнадцать, и у тебя только два дня, чтобы достать деньги. Делай что хочешь: грабь банк, иди на панель, но деньги достань!!!
- Да пошёл ты! – Фыркнул Томас. – Раз так, я пойду в полицию!
- В полицию, говоришь? – Прорычал Бульдог. Его кулаки сжимались и разжимались. Отто не любил слово «полиция», оно заставляло его нервничать. Вшестером они накинулись на юношу, град ударов обрушился на него. «Главное, не упасть», - промелькнуло в голове. Сильный удар в живот заставил согнуться пополам, но он выпрямился, и плюнул в лицо Бульдога. Ещё один удар, и Томас упал. Его стали бить ногами, сознание помутилось, он лишь сжался клубком, защищая живот и лицо. Он уже мысленно попрощался с жизнью, когда тьму рассёк свет фар машины, стоявшей неподалёку. Из неё выскочил здоровенный детина с пистолетом, и его крики заставили разбежаться подонков.
Томас вздохнул. Интересно, что было бы, если бы Луис случайно не заехал в эти трущобы? Подумать страшно… Луис спас ему жизнь. Теперь мальчишка жил в роскоши, забыв обо всех тех ужасах, что произошли с ним за те месяцы. Он вытащил слегка замёрзшие руки из карманов куртки, любуясь золотыми часами и браслетом. И невольно улыбнулся. Али Мамед оказался прав во время их первого совместного завтрака: Томасу здесь понравилось. Вкусная еда, разнообразный досуг, красивый особняк, но главное – аль Фарук по-человечески с ним обращался. Конечно, гневлив араб чересчур, но у всех есть недостатки. За всё время он ни разу не обозвал ни одним обидным словом, не ударил, и скрепя сердце, сносил выходки Томаса… Только теперь юноша понял, что в ограничении его свободы передвижения есть свой плюс: ему нельзя показываться в городе одному, вряд ли Бульдог забыл про него. Луис говорил, что отдал долг. Но долг долгом, а отомстить Отто может. Уж лучше жить здесь, пусть он и ограничен в передвижениях, но так лучше. Рядом с Али Мамедом Томас впервые почувствовал себя в безопасности – араб его в обиду не даст, ведь юноша всецело принадлежит ему, и аль Фарук за него горой встанет, если что…
- Ты что, заснул? – Окликнул его Юсуф. – Ты всё ещё хочешь в тренажёрный зал?
- Что? Ах, да, конечно, - Мальчик напустил на себя беззаботный вид, и, отвернувшись от удивлённого араба, направился к гаражу, где стоял его красавец «Порш».

В тренажёрном зале Томас выложился по полной, выгоняя из себя вместе с потом и неприятные воспоминания. Юсуф нетерпеливо ждал его: к полудню должен был подъехать дизайнер со своей командой, чтобы начать подготовку к очередной переделке многострадальной комнаты. Аль Фарук распорядился, чтобы Юсуф приглядел за ними, и теперь тот мысленно подгонял Томаса, застрявшего в тренажёрном зале. Подводить своего господина Юсуф никак не желал. Доверие Али Мамеда было для него превыше всего. Он нетерпеливо ходил вокруг машины, и хотел уже подняться в здание, но тут дверь отворилась, и Томас обрадовал его своим появлением. Сопровождаемый недовольным ворчанием своего телохранителя, мальчишка сел за руль.
- Ну, что ты так нервничаешь? Куда торопиться? – Укоризненно произнёс он, заводя двигатель.
- Сейчас приедут рабочие, а мы всё ещё тут копаемся! - Араб отчаянно жестикулировал и злобно пришикивал. – Господин приказал, чтобы я следил за их работой, но я всё ещё тут с тобой! Мой дед, мой отец верно служили этому древнему роду! А я, как шакал, предам его! – Он нервно фыркнул, а Томас, слушая его тираду, поражался такому всплеску эмоций.
- Ну, что ты завёлся? Ты делаешь проблему из ерунды! – Усмехнулся юноша, глядя на отчаявшегося слугу Али Мамеда. – Лучше пристегнись!
Едва Юсуф щёлкнул ремнём безопасности, как Томас резко газанул с места, и вскоре машина, как стрела, выпущенная из лука, неслась по шоссе в сторону поместья аль Фарука. Телохранитель с ужасом смотрел на несущуюся на них дорогу, Томас же был спокоен, и уверенно вёл машину. Кабриолет, словно живое существо, слушался малейших движений изящных рук своего хозяина, лежавших на руле. Он разочарованно притихал, когда Томас жал на тормоз, и с восторгом рычал двигателем, когда хозяин жал на газ, заставляя машину нестись быстрее.
Когда «Порш» рванулся вперёд, мягко войдя в поворот, их взору открылась равнина вокруг земель Фарука, и большой фургон, двигавшийся к воротам в высокой ограде. Томас нажал на газ, заставив араба вжаться в кресло, и машина, шустро и величаво обогнав тяжёлый фургон, на всей скорости юркнула в открывшиеся створки ворот. Сбавив скорость, юноша по дорожке доехал до крыльца, и там остановился.
- Вот, видишь, мы успели, - Успокаивал он почему-то бледного Юсуфа. – А ты переживал. Иди, встречай этих обормотов, а я машину в гараж загоню.
Пошатываясь и ругаясь по-арабски, телохранитель вылез из машины и двинулся навстречу подъехавшему фургону. Юноша же аккуратно повёл машину к гаражу.
- Твою мать, ты что творишь?! – крикнул ему вслед Дитер, едва не выпавший от возмущения из салона фургона. – Маньяк!!! Я тебе башку сверну, если достану!.. засранец!
- Господин Болен, я бы Вас попросил воздержаться от выражений! – прервал его монолог Юсуф.
- Но этот… сопляк едва нас не сшиб! Кто так водит?!
- Я понимаю Ваше возмущение, но я бы советовал Вам держать себя в руках. Вы разговариваете с близким другом господина Фарука. Прекратите немедленно, или я вынужден буду доложить о Ваших грубостях в его адрес.
- Да ну вас, психи, - Махнул Дитер рукой, и вместе с рабочими поднялся в ненавистную комнату. «Погоди, попадись мне только!» - Думал он, прокручивая в голове то, что он сделает с этим хрупким камикадзе.
Матерясь на весь свет, Дитер начал подгонять рабочих. Нужно было готовить проклятую комнату к очередной переделке. Снова выносить мебель, и опять начинать всё сначала… «Интересно, они всё время так развлекаются?» - Думал дизайнер, помогая рабочим. Этот сорванец как будто специально дразнил его, был совсем рядом, но абсолютно недосягаем. Сегодня тоже вот показался и опять исчез куда-то…
А Томас загнал машину в гараж, поднялся в покои Али Мамеда, где переоделся, и отдыхал после занятий в тренажёрном зале. Если бы было лето, он бы с удовольствием поплавал в бассейне. У араба был ещё и зимний, закрытый бассейн, но это было совершенно не то, что на открытом воздухе. Верховая прогулка также отпадала: начал задувать холодный ветер, а по небу ползли сомнительного вида облака. Наверняка к обеду дождь соберётся. Мальчик с тоской вспомнил прошедшее лето, когда солнечные лучи ласкали нежившуюся в их тепле землю, глаз радовала изумрудная зелень, а разнообразные цветы благоухали, подняв свои нежные головки в небеса.
Вздохнув, Томас ещё раз заглянул в укромную комнатку рядом со спальней Али Мамеда. В прошлый раз он недостаточно хорошо её разглядел, и теперь внимательно изучал открывшуюся обстановку. В одном из углов комнаты он заметил низкий диванчик с грудой подушек и большой красивый кальян.
- Я и не знал, что Али курит… - Пробормотал он, нерешительно ступил в центр комнатки, и огляделся. За занавесью у двери прятался небольшой шкаф со стеклянными дверцами, заставленный книгами. – Наверное, Али Мамеду не очень понравится, что я завалился сюда без его ведома, но мне же интересно знать, чем живёт мой любовник. Я же не грабить его пришёл…
С этими словами мальчик начал изучать корешки книг. Его удивлённому взгляду предстали труды философов и историков, краткая история Европы, руководства по разведению лошадей, и литература, посвящённая соколиной охоте.
Взяв из шкафчика несколько книг и прихватив со стола вазу с фруктами и сладостями, Томас устроился по-турецки на диванчике. Он полистал, и выборочно почитал труды Канта, а потом открыл книгу, посвящённую лошадям. С интересом он читал об их разведении, разглядывал фотографии гордых скакунов, остановился на статье об арабских скакунах. Тут он зачитался, отщипывая ягодки от виноградной грозди, с жадностью поглощая новую для себя информацию. Да, почитать он любил. Раньше, когда жил с родителями, он постоянно читал, когда все ложились спать, он читал, спрятавшись с книгой и фонариком под одеялом. В последнее время он штудировал только учебники, и теперь с удовольствием навёрстывал упущенное.
Время неумолимо летело, приближаясь к обеду, а Томас, не замечая ничего вокруг себя, читал книгу. Вдруг над ухом раздался возглас Юсуфа, изрядно напугав мальчика.
- Вот ты где! – Араб был возмущён его поступком. – Кто тебе разрешил входить сюда?! А ну прочь отсюда!
- Ну, что ты опять взъелся? – в свою очередь возмутился Томас. – Я ничего не делаю, просто читаю.
Зашипев на него, Юсуф выхватил книгу из его рук, в ответ на возмущение юноши он цокнул языком.
- Ты мог бы и сказать мне, прежде, чем лезть сюда!  Почему я должен разыскивать тебя всюду?! За что на мою голову свалился этот шайтан?! – Юсуф схватился за голову.
- Уж явно за твои грехи! – Томас, пользуясь его замешательством, отобрал у него книгу. – Я её ещё не дочитал!
- Мой господин не отдавал мне распоряжений впускать тебя сюда! Зато он разрешил пороть тебя!
- Попробуй, тронь! И я скажу Али, что ты наказал меня за то, что я читал! – Юноша встал в оборонительную позу.
- Обед будет подан через полчаса, - Юсуф выглядел раздражённым. – Я обо всём доложу господину, когда он вернётся.
Томас направился к выходу, и араб закрыл дверь, выходя за ним.
- Тебе обязательно говорить ему, что я изучал его библиотеку?
- Это не библиотека, это десятая её часть. Мой господин не любит, когда кто-то трогает вещи в его отсутствие.
- Так бы сразу и сказал. – Усмехнулся Томас. – А то сразу: шайтан, выпорю.
Он отдал книгу Юсуфу и отправился в столовую. Да, ну и надсмотрщик ему достался…
А араб проводил юношу до самой столовой, чтобы тот не сунул свой нос куда-нибудь ещё. Проходя мимо своей спальни, Томас незаметно туда глянул. Дитер со своей командой что-то делал у окна, заслышав шаги в коридоре, он обернулся, и встретился взглядом с Томасом. Мальчик, демонстративно отвернувшись, прошёл к лестнице, и дизайнер услышал его лёгкие шаги, когда тот сбегал по лестнице. Юсуф поставил Дитера в известность, что обедать они будут на кухне, и предложил показать им дорогу. Дизайнер охотно согласился прервать работу, и, следуя за арабом, Дитер и пятеро его работников спустились на первый этаж. На довольно большой кухне для них был уже накрыт стол, и вся команда с аппетитом принялась за горячий суп из овощей и ароматное мясо барашка с абрикосами. Дитер отдал должное также и отличному вину. Поблагодарив повара за вкусный обед, дизайнер предложил устроить небольшой перекур, после чего они вернулись к работе.
А Томас, спустившись в столовую, устроился у камина, глядя на игравшие в нём языки пламени. Вошедшие слуги быстро накрыли на стол, и юноша с удовольствием пообедал в гордом одиночестве, избавившись, наконец, от общества вездесущего Юсуфа. Впрочем, у араба и без него хватало дел: в отсутствие аль Фарука на него полностью ложилось управление его домом. После вкусного обеда мальчик вышел на улицу, но холодный ветер вскоре загнал его обратно в дом. Ближе к вечеру начал сеять мелкий дождик. Судя по низко висевшим тучам, такая погода установилась надолго… продрогший Томас забрался с ногами в кресло у камина, и смотрел в огромное окно, на погрустневшие деревья, по листве которых шуршали капли дождя, и шуму их вторил треск каминного пламени.
Когда мальчик услышал шаги спускавшихся рабочих, он поднялся, и решил сходить наверх, глянуть, что они там натворили. Войдя в комнату, он её не узнал. Абсолютное отсутствие мебели и совершенно голые полы... да, скоро спальня примет свой новый облик.

            12

            Юноша подошёл к окну, и замер. Сзади раздались шаги. Он обернулся и увидел лунатика, вышедшего из ванной. Тот вытирал полотенцем мокрое лицо. «Бедняга, так старается, аж вспотел весь», - про себя усмехнулся недотрога.
- Ты здесь ночевать собрался? – Вслух спросил он Дитера.
Тот поднял глаза, и только сейчас заметил вожделенного юношу.
- Да, - Хриплым от возбуждения голосом тихо ответил лунатик. – Твоего араба нет, ночь будет дождливой, и тебе одному будет так холодно и одиноко в его огромной постели.
Он медленно приближался к Томасу, глядя в пылавшие карие глаза. Юноша отскочил на безопасное расстояние.
- Даже и не мечтай! – так же тихо ответил он, прислушиваясь, не идёт ли кто из слуг, особенно Юсуф. – Ты поедешь в свою берлогу, и будешь спать там, в обществе клопов и тараканов!
- При своём положении богатого поганца ты знаешь слишком много о паразитах, тебе не кажется? – Ухмыльнулся дизайнер. Он присел на подоконник и с интересом разглядывал юношу.
- Всё сказал? – Холодно парировал мальчик. – Ты, помнится, уже не в первый раз сегодня одариваешь меня подобного рода комплиментами. Убирайся прочь, раз вы тут закончили. Али будет недоволен, если твой труд разочарует его.
Томас повернулся на каблуках и направился к двери. Дитер в одно мгновение вскочил с подоконника и нагнал мальчика. Схватил его за руку, развернул к себе лицом, и прижал к груди.
- Ты что, обиделся? – Он старался не дать своей жертве выкрутиться из его горячих объятий. – Ну, прости, я сгоряча по тебе утром прошёлся, не сердись, я такой придурок…
- Заметно! – Томас пытался вырваться из удерживавших его рук, но безрезультатно, лунатик был сильнее. – Пусти меня!.. Пусти, мерзавец!.. Не смей трогать меня после всего того, что ты мне сказал утром!!!
Он освободил руку, и попытался дать Дитеру пощёчину, но промахнулся, и со всей силы влепил тому в ухо.
- Извини, Том, прости! – Томас упёрся руками в его грудь,  Дитер прижал его ещё сильнее и почувствовал горячее дыхание мальчика на своих губах. – Я не со зла, я испугался за тебя! Ты мог разбиться! Нельзя же так ездить, а если тормоза откажут? Ты хоть немного думаешь, когда так гоняешь?
Парень даже сопротивляться перестал.
- С какой это стати ты обо мне печёшься? – Поднял он красивые брови, глядя в серо-голубые глаза лунатика, с искорками-смешинками.
- Потому, что ты мне нравишься, - Прошептал Болен, обжигая дыханием губы Томаса. – И считаю, это несправедливо, что такой редкостный красавчик достался старому арабу, а не мне…
- Он не старый! – Возразил юноша, - И он не обзывает меня, в отличие от тебя!
- Я же извинился, - Шептал дизайнер, Томас совсем перестал сопротивляться, и не сводил глаз с его губ. – Неужели я не заслужил твоё прощение? Ты мне нравишься, и я хочу тебя…
С этими словами он прильнул губами к губам юноши, ощущая их сладковатый вкус, играл с ними языком, Томас тихо застонал, когда Болен начал целовать его шею, лаская руками его грациозную спину. Юноша откинул голову, позволяя ласкать свою смуглую кожу, а Дитер, забыв обо всём, терзал губами его шею, наслаждаясь тонким ароматом, который источали волосы Томаса.
Тут мальчик напрягся, заслышав шаги в коридоре. Он вырвался из ставших нежными объятий Дитера.
- Куда ты? – Тот успел схватить его за руку. – Мы ещё только начали, не бросай меня…
- Нет, Дитер, не сейчас, - Мотнул головой Томас. – Юсуф идёт…
- Но я не хочу Юсуфа, я хочу тебя…
- Пожалуйста, не сейчас, - Умоляюще посмотрел мальчик на лунатика. – Если он нас застанет, ты уже никого не захочешь, нечем будет… пожалуйста, не сейчас и не здесь.
- А когда и где? – Дитер с вожделением смотрел на Томаса. Он смутно понимал, о чём тот говорил, и его это мало волновало. – Ты всё время меня дразнишь!
- Позже, не сегодня. Отпусти меня, пожалуйста! Поверь мне, поверь сейчас! Если нас застукают – плохо будет! – Мальчик закусил дрожавшую губу. Так не хотелось покидать Дитера! Но он очень боялся гнева Али, если тот узнает о его забавах. Даже подумать страшно, что может сделать с ними Фарук. Дитер, глянув в его глаза, в которых затаился страх, вздохнул, и отпустил его руку.
- Хорошо, я поверю тебе, но не обманывай меня, только об этом прошу!
Томас, успокоившись, и придав своему лицу безразличное выражение, разглядывал голые стены. И как раз вовремя. В дверях появился Юсуф.
- Как видите, мы уложились в срок, - Деловито сказал Дитер мальчику. – Вы зря так волнуетесь. Мы знаем своё дело, и скоро Ваша спальня будет лучше прежней.
- Хотелось бы верить, господин Фарук надеется на Ваш профессионализм, - Холодно ответил пройдоха.
«Да, в тебе умер талантливый актёр!» - Мелькнула в голове дизайнера мысль. Как быстро с мальчика слетела страсть, и её место заняла холодность айсберга. Юсуф, выслушав их диалог, кашлянул.
- Вы на сегодня закончили?
- Да, продолжим завтра, мы приедем раньше, если можно…
- Если Вы не помешаете другу моего господина спать, то пожалуйста, - Произнёс он, свысока глядя на Дитера, и перевёл взгляд на Томаса, который потерял всякий интерес к беседе. – Господин Андерс, шум Вам не помешает с утра?
- Что? Ах, нет, - Отмахнулся мальчик. – Чем быстрее тут всё закончат, тем лучше.
Подавив зевок, он вышел из спальни, и направился в холл первого этажа – навестить карпиков. А Юсуф проводил Дитера до дверей. Проходя за арабом мимо бассейна, Болен подмигнул юноше, и едва заметно улыбнулся. Тот ответил лучезарной улыбкой.
Остаток дня Томас провёл в комнате своего любовника, за чтением книги о лошадях, загадочным образом оказавшейся на постели. Наверняка старый верблюд доложил обо всём Али Мамеду, и тот распорядился отдать книгу юноше. Впрочем, почитав недолго, Томас улёгся на спину, и стал думать, как встретиться с Дитером наедине. Ему очень хотелось опять оказаться в его объятиях, раствориться в них, утереть нос арабу. Араб… Али был потрясающий в постели, но почти не обращал внимания на мальчика, и того это безразличие почему-то начинало злить. В очередной раз запутавшись в мыслях и чувствах, Томас вновь открыл книгу, и оторвался от неё только перед ужином.
Особого аппетита у него не было, но всё же он поклевал то, что приготовил для него повар Саид, и направился наверх, в спальню. Приняв ванну, он лёг в огромную постель, и долго ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть, прислушиваясь к тишине в большой комнате, так непривычно было засыпать, зная, что Али Мамеда нет дома, и никто не приласкает… а ему так хотелось ощутить тепло рук, оказаться в объятиях. Его душа и тело требовали любви, и не столько физической, сколько духовной. Всю свою жизнь он был одинок, и ни разу не испытывал настоящей, всеобъемлющей любви. Его сердце сгорало в пламени страсти, испытываемой к арабу, но вот что такое пламя любви?..
Отогнав назойливые мысли, Томас, наконец, заснул. Ночью он пару раз просыпался, слыша шум разбушевавшейся стихии. А там, в темноте, завывал ветер, заставляя обрушившийся с неба ливень хлестать в окна. Погода испортилась не на шутку. Мальчик закутался в лёгкое тёплое одеяло, обнял подушку, и снова заснул. А шум ветра и дождя врывался в огромную спальню, достигал слуха Томаса, мешаясь с его сновидениями. Во сне он задел золотистый шнурок, державший занавес полога, и роскошная парча, выскользнув из плена шнура, скрыла спящего красавца от окна, за которым осень сражалась с увядавшим летом за свои права…

            Утром юношу разбудили шум и громкие разговоры начавших работу людей Дитера. Мальчик поднялся с мягкого ложа, и подошёл к окну. Представшее его глазам зрелище мало его порадовало, даже наоборот. За окном пришла настоящая осень. Утренний ветер разорвал плотную завесу туч, разметав их по небу, над землями Фарука висели клочья ночного тумана, а возле дома красовались огромные лужи, в которых плавали оборванные ветром листья. Тоскливое зрелище. Томас вздохнул и отправился в душ. Завтракал он опять один, но уже в приподнятом Юсуфом настроении. Араб известил его, что вечером вернётся Али Мамед, и мальчик завтракал, думая, чем бы себя занять, чтобы приблизить желанный вечер. Ему уже наскучило быть одному. Хотелось поскорее встретиться с арабом, и хотя бы просто побеседовать, одиночество подавляло Томаса.
Он хотел проехаться по магазинам, но поездка не состоялась – Юсуф не смог его сопровождать, а ехать с охранником, не знавшим никакого языка, кроме своего родного, Томас не захотел. Юсуф же ожидал приезда чистильщика бассейнов. За ночь стихия, словно забавляясь, забросала воду листьями и мелкими ветками, и под их причудливым узором вода совершенно скрылась от глаз. Нужно было почистить бассейн, и спустить воду на зиму. Вздохнув, мальчик взял книгу из книжного шкафа в комнатке, и устроился у камина в гостиной. Лёгкое покашливание заставило его оторваться от своего занятия. Перед креслом стоял Юсуф.
- После обеда я буду следить за чисткой бассейна, чтобы не нахалтурили. Если я тебе понадоблюсь, я на улице.
- Думаю, не понадобишься, - Раздумчиво ответил ему Томас. – Я хочу сегодня посидеть дома.
- Хорошо, я был наверху, к обеду там почти всё закончат, останется мебель расставить, её привезут завтра. Во второй половине дня тебя уже не побеспокоят, здесь задержится только Болен, он расписывает лампу.
- Спасибо, - Слегка улыбнувшись, мальчик вернулся к прерванному занятию, значит, Дитер ещё побудет здесь. – А что за лампа?
Томас придал своему лицу беззаботное выражение.
- Не знаю, он притащил её из антиквариатной лавки. А теперь я должен идти, у меня полно дел. Обед будет подан, как всегда.
С этими словами Юсуф удалился заниматься неотложными делами. Парень, усевшись в кресле по-турецки, глянул на часы и склонился над книгой, прислушиваясь к шуму наверху.
Вскоре Саид накрыл стол, и Томас с аппетитом пообедал. Чуть позже он видел, как через холл прошли рабочие, сев в фургон, они покинули поместье. Перед входом стояла всего одна машина. Машина Дитера. Сердце в груди мальчика заколотилось быстрее. Интересно, где слоняется Юсуф? Ответ пришёл сам, в виде фургона, принадлежавшего компании по обслуживанию бассейнов…
В два прыжка мальчик оказался на втором этаже. Затаив дыхание, он украдкой подошёл к дверям своей спальни. Внутри стояла звонкая тишина. Мальчик сглотнул трудный комок. Так хотелось к Дитеру, и почему-то так не хотелось изменять Али… Переступив неведомую черту, мальчик вошёл в дверь.
Сначала он подумал, что ошибся комнатой. Но, оглядевшись, понял, что Дитер превзошёл сам себя: великолепной работы пол прекрасно сочетался со стенами, обитыми тканью, не тронутой дизайнером ещё с первой переделки, на полу лежал такой пушистый, такой знакомый ковёр, а у одной из стен стоял красивый диванчик чёрного дерева, обитый кофейного цвета тканью. Его ножки и подлокотники украшала отделка золотистого цвета, для полной картины не хватало только подушек…
- Я уж думал, что ты вообще не придёшь, - услышал он хриплый голос за спиной. Обернувшись, он заметил дизайнера, облокотившегося на косяк двери. Дитер был одет в джинсы и лёгкую расстёгнутую куртку из того же материала, позволявшую видеть обтянутое футболкой тело. На шее лунатика висела цепочка со странным медальоном. Томаса всегда удивляла любовь дизайнера к подобным безделушкам. Болен улыбался, приподняв одну бровь, и глядя на желанного пройдоху. Оторвавшись от косяка, Дитер запер дверь, и направился к юноше.
- Я ждал, когда уйдёт Юсуф, нельзя, чтобы он нас видел, - Томас не сводил глаз с медленно приближавшегося лунатика, сердце вдруг подпрыгнуло, и забилось быстрее, разнося по телу адреналин.
- Почему ты его боишься? – Приблизившись, Дитер легонько провёл кончиками пальцев по скуле недотроги, тот не отстранился, стараясь унять дрожь в коленях. – Кто такой вообще этот Юсуф?
- Он приставлен ко мне охранять моё тело от посягательств, ну, и чтобы я лишнего себе не позволил, - Тихо проговорил Томас, глядя в серо-голубые глаза лунатика. – И за телом моим ухаживает.
- Как это выглядит? – Дитер коснулся рукой мягких волос мальчика, а тот не сводил глаз с его красивых губ, которые были совсем рядом.
- Он делает мне массаж и натирает меня ароматическими маслами, - Прошептал юноша, с трудом ворочая онемевшим языком, - Али нравится, когда у меня нежная, душистая кожа…
- У твоего араба не дурной вкус… - Дитер прильнул к губам Томаса, наслаждаясь их сладковатым вкусом, мальчик, позволив ему вторгнуться языком в свой рот, тихо застонал. Он прижался к телу дизайнера, обвив его талию руками, проникая под куртку. Дитер гладил его по волосам, касался руками изящной шеи, поражаясь искусству парня целоваться. Да это и неудивительно, ученик был достоин своего учителя! Предвкушая удовольствие, Дитер увлёк своего партнёра на диванчик, и улыбнулся, когда Томас вытащил из своего кармана маленький тюбик с гелем. Они дарили друг другу ласки, стараясь не шуметь, а Томас, чувствуя на себе нетерпеливые руки дизайнера, закусывал губу, чтобы не застонать.
Два тела сплелись на мягком ложе, освободившись из плена одежды, и Дитер ласкал юное тело, знавшее до сих пор руки и губы только одного мужчины. Но Али Мамед был сейчас далеко, и не догадывался о том, что его любовник нежился в объятиях другого… А мальчик дарил Дитеру глубокие поцелуи, позволяя его рукам гулять по своему телу, отвечая взаимностью.
Ничуть не смутившись, Томас принялся ласкать рукой член дизайнера, а тот тихо стонал от удовольствия, покусывая шею развратного юноши. Такого развратного и такого любвеобильного! Его бесстыдные ласки заводили Дитера не на шутку, он шумно втянул воздух, когда прохладные и влажные от геля пальцы Томаса легли на его возбуждённый орган, продолжая своё дело. Когда любовник был полностью подготовлен, мальчик застенчиво улыбнулся, и развёл смуглые бёдра, приглашая в их плен своего партнёра.
Дитер с маху вошёл в нежное тело, и взял медленный темп, пока ещё нерешительно двигаясь внутри Томаса, пытаясь распробовать новые ощущения. До этого Болен ни разу не был с мужчиной, и сладкий плен плотных стенок внутри любовника не был ему знаком. Он боялся повредить юношу, поэтому и не торопился в своих действиях, доверившись его опыту в таком пикантном деле.
Томас, закинув ноги ему на спину, заставил двигаться быстрее, успокоив, что больно ему не будет. Дитер осмелел и стал совершать толчки в полсилы, приподнявшись на руках. Он следил за реакцией Томаса, и иногда припадал к его губам. Мальчик открыл для себя, что Дитер оказался полной противоположностью Али Мамеду. Абсолютно во всём. Ласки дизайнера не были столь настойчивы, да и член его не шёл ни в какое сравнение с монстром Фарука, истязавшим юное тело почти каждую ночь. Орган Болена не причинял мальчику той сладкой, желанной боли, но всё же Томасу было хорошо с дизайнером, и он довольно быстро возбудился, чем немного воодушевил Дитера.
Лунатик, чувствуя, что находится на пределе возможностей, ускорил темп, заставив партнёра застонать, и почувствовал, как растеклась тёплая сперма юноши, орошая его живот, и сам кончил, куснув его за ухо.
Он выскользнул из его тела, и лежал поверх него, не в силах сдержать дрожь. А мальчишка перебирал его светлые волосы, глядя в потолок. Он был счастлив, получив желаемое, но что-то неуловимое не давало покоя…
- Мы ещё с тобой увидимся? – Нарушил лунатик молчание.
- Нет, - Сдержанно улыбнулся юноша. – Забудь обо мне, так лучше для всех.
- Но я не могу! – Дитер его поцеловал. – Я хочу быть с тобой! Ты мне нравишься, Если ты так боишься своего араба, мы могли бы тайно встречаться…
- Ты с ума сошёл? – Томас выкрутился из его рук, вскочил с кровати, и начал натягивать одежду. – Одевайся, Юсуф может нас увидеть.
- Юсуф плохой охранник. – Констатировал Дитер, подошёл к Томасу сзади и обвил руками его талию.
Томас мрачно на него посмотрел, но промолчал. Он оттолкнул Болена, но Дитер опять его обнял.
- Малыш, ну, придумай что-нибудь, - Он поцеловал мальчика в шею. – Я хочу увидеть тебя ещё раз, и ещё, и всегда…
- Ох, ну, хорошо, я подумаю, - Вздохнул Томас, уткнувшись ему в плечо. – Но ничего не обещаю…
- Я тебе не нравлюсь?
- В том-то и проблема, что нравишься. Кстати, откуда диван?
- Подарок от фирмы, я его в салоне знакомого антиквара присмотрел. Ты не ответил на вопрос.
- Я же сказал, что подумаю.
Довольный Дитер поцеловал его ещё раз, и сказал, что подъедет завтра с утра, нужно будет расставлять в комнате мебель, которую должны доставить прямо в поместье Фарука. Всё, что заказывал дизайнер, Ахмед выписал из Турции и Эмиратов. На том и расстались. Болен был доволен – мальчик оказался ласковым и нежным. Томас же теперь не знал, как быть. С одной стороны, его вполне устраивало существование рядом с арабом, а с другой… неужели он влюбился в лунатика? «Быть того не может!», - Отмахнулся от назойливых мыслей парень, и вышел из спальни.

Томас спустился в гостиную, и видел, как от дома отъехала машина дизайнера. Мальчик уселся с ногами в кресло у камина, и, глядя в огонь, вспоминал и оценивал то, что произошло наверху несколько минут назад.
Дитер оказался неплохим любовником, но был несколько грубоват и нетерпелив. И он предложил встречаться с ним… мальчик улыбнулся, глядя на пляшущее пламя, и не видя его: перед глазами стоял Дитер. Улыбающийся и такой симпатичный! Только вот вряд ли они смогут ещё хоть раз побыть наедине, им сегодня просто повезло. Дважды в одну реку не входят. Юноша вздохнул, Болен ему понравился, но он почти ничего о нём не знал, да это было не так уж и важно. Совместного будущего у них, скорее всего, не будет. Просто нужно обо всём забыть поскорее…
В этот момент Томас был зол на араба. И зачем он только согласился на условие, ограничивавшее его личную жизнь?! Ну, что такого в том, если у него кто-то будет, кроме Али? Ведь, арабу, по сути, плевать на него.
Вот только Дитера забыть вряд ли получится.… Лунатик с шумом ворвался в его жизнь, нарушив все правила морали и порядка. Его пошловатость забавляла Томаса, и он снова и снова в мыслях возвращался в объятия блондина…
Вздохнув, он положил голову на колени, и отвлёкся на время от мыслей, глядя в камин.
Вскоре он услышал шум отъезжавшего от дома фургона, и в холле раздалась арабская речь Юсуфа, отдававшего приказания слугам. Судя по тому, как они оживились, в доме ожидали скорого приезда хозяина. Томас поднялся из уютного кресла и направился в покои Фарука, чтобы принять ванну и привести себя в порядок.
Едва он успел выйти из покоев, чтобы направиться в холл, как к нему подскочил Юсуф.
- С минуты на минуту должен вернуться господин, - Проворчал он, - И я бы попросил тебя не раздражать его лишний раз своими выходками. Будет лучше, если ты вообще онемеешь!
- Чего? – Не понял Томас. – С чего вдруг такие тонкости?
- Я тебя предупредил, не докучай ему! Или познакомишься с моим ремнём! – С этими словами он оставил так ничего не понявшего мальчика в одиночестве.
Вопреки словам Юсуфа, Томас всё же спустился в гостиную, там его обоняния достигли ароматы свежего хлеба, уже стоявшего на столе. Слуги сновали вокруг, накрывая к ужину. Юноша вышел в холл, и сел у любимого бассейна, поджидая араба. Слова Юсуфа заинтриговали его. Интересно, что всё же случилось у Али? Чего ещё не знал о нём Томас? «Может, у него любимый оазис в пустыне засох?» - Подумал он, разглядывая раскидистые кусты в кадках по углам холла.
Его мысли опять прервал шум. К входу особняка подъехала машина. Через минуту в холл вошёл мрачный Али Мамед в сопровождении хмурого охранника с кейсом. Оба прошли в гостиную, и Фарук не обратил ни малейшего внимания на Томаса. Мальчик хотел окликнуть его, но сдержался. Он сидел и слушал журчание воды, стекавшей в бассейн, пока в дверях не показался Саид, сообщивший, что стол накрыт. Парень поднялся с ограждения бассейна и прошёл в столовую.
Али Мамед сидел за столом, и Томас, пользуясь моментом, хорошо его рассмотрел. Араб за эти два дня осунулся и немного похудел, весь его вид говорил о том, что все эти двое суток он не спал. Фарук был мрачнее тучи, и даже взглядом не удостоил тихо севшего за стол любовника. Саид, разлив по бокалам вино, и подав им тарелки с ароматным мясом и овощами, ретировался из гостиной.
Араб не обращал внимания на еду. Он сидел молча, поглаживая бородку. Али Мамед думал о чём-то своём, мало приятном, глядя куда-то в пространство. Потерев переносицу, он шумно и устало вздохнул. Он отхлебнул вина, и наконец, заметил сидевшего напротив него Томаса, который даже шелохнуться боялся, чтобы не вызвать вспышку гнева, или чего похуже. 
- Чем занимался без меня? – нарушивший тишину глухой голос Фарука заставил мальчика вздрогнуть. -  Не скучал?
- Скучал… немного, - Боязливо ответил он, разглядывая мрачного Али Мамеда, таким Томас любовника ещё не видел. – Но я у тебя в шкафу книгу нашёл, только её Юсуф пытался отобрать…
- В каком шкафу? – Как спросонья спросил Али Мамед. – Ах, да, книга… он звонил мне, знания лишними не бывают, я одобряю твоё рвение, читай, сколько хочешь.
- Али, я ещё хотел с тобой насчёт колледжа поговорить… - Начал Томас.
- Нет, давай позже, мне не до этого сейчас, - аль Фарук принялся без особого аппетита поглощать ужин.
- Али… - Том отложил вилку. – Али, у тебя всё в порядке? Ты какой-то… мрачный слишком… что-то случилось?
- Ничего, что могло бы тебя заинтересовать. И вообще, Том, твоё дело развлекать меня, а не совать нос в мои дела! – Резко ответил Али Мамед, нахмурив брови.
- Ясно, значит, дело хуже, чем я предполагал… - Ляпнул Томас и испугался.
- Что ты предполагал? – Замер Фарук, готовый взорваться.
- Я… я думал, у тебя оазис засох… - Прошептал Томас.
Хохот араба сотряс комнату.
- Если бы оазис засох! Это было бы лучше! – Продолжая смеяться, Али Мамед осушил бокал и принялся поглощать хлеб со свежим сыром. – Ох, Том, честное слово, какой ты ещё ребёнок! Нет, я просто не хочу загружать тебя своими проблемами. А теперь, будь так любезен, отвлеки меня, и расскажи, чем ты тут занимался без меня? Я хочу немного отдохнуть и развеяться, а развлекать меня – твоя обязанность, или ты забыл?
- Нет, не забыл, - Он робко взглянул в тёмные, бездонные глаза Али Мамеда, только вот весёлые искорки в них не прыгали, там залегла грусть и усталость.
Томас поведал ему о своём времяпрепровождении, о том, какой дождь был ночью, и ответом на эту новость был град проклятий в адрес стихии. Мальчик немного смутился, но, видя, что араб успокоился, рассказал, что ремонт в комнате почти закончен, и что дизайнер постарался на славу. Али Мамед внимательно его слушал, стараясь сосредоточиться на беседе, задавал вопросы, Томас отвечал, немного робко, глядя на хмурого араба, и стараясь угадать, что же всё-таки произошло?
Ужин прошёл за довольно мирной беседой. Али Мамед не позволил любовнику рта закрыть, слушая его тихий шелковистый голос, глядел на красивое лицо, а боязливый тон Томаса заставлял его улыбаться. Хотя, поддерживая беседу, он продолжал думать о своём. После сытного жаркого Саид принёс чайник на подносе, две чашки и блюдо с разнообразными сладостями. Тут был и рахат-лукум, и засахаренные фрукты, и сладкая выпечка. Разлив по чашкам чай, слуга удалился. Томас с удивлением обнаружил, что ему налили чаю, скорее всего, с корицей, но там было что-то ещё, и напиток оказался бесподобен.
- Ну, как тебе? Нравится? – Али Мамед неторопливо прихлёбывал из чашки.
- Да, очень вкусно, - Улыбнулся мальчик. – Я впервые в жизни такое пробую.
- Это зелёный чай с корицей и травами, очень полезно, - Том, осушив чашку, с удовольствием принялся за вторую.
После ужина араб предложил подняться и взглянуть на проведённые в спальне мальчика работы.
В комнате, оглядевшись, араб отдал должное мастерству рабочих, и тут заметил диван, робко притаившийся у стены. Фарук нахмурился.
- А это откуда? – Он подошёл ближе, рассматривая диванчик. Томас затаил дыхание. – Я его не помню.
- Это подарок от фирмы, так Болен сказал, его утром притащили…
- Хорошая работа, это старинная вещь, мне нравится, - Али провёл рукой по богатой обивке спинки. Он повернулся и направился к выходу. – Идём спать, цветущий оазис души моей, я очень устал…
Мальчик лёг в постель, и ждал, когда араб выйдет из душа. Фарук же, обрадовав его своим появлением, лёг в постель, пожелал доброй ночи и тут же заснул, едва коснувшись подушки.
Томас рассматривал его лицо, осунувшееся за эти дни. Даже во сне тень озабоченности не покинула лица араба. «Может, у него кто-то умер?» - Опять предположил мальчик, рассматривая Али Мамеда. Уж очень он был расстроен, даже говорить на эту тему не хочет… Томас долго ещё смотрел на Фарука, как он постанывает во сне, тяжело вздыхая. Наконец, мальчик сам, утомлённый своими мыслями, заснул.